Из погружения в себя ее вывел Олаф.
– Нам пора, сегодня нужно ехать в Столицу.
– Можно я с тобой? Сергей Васильевич уже совсем с ног сбился.
– А кто останется в лазарете?
– Там два пациента, за которыми может проследить и медсестра.
Добравшись до Столицы, девушка направилась в госпиталь. Под него выделили здание, принадлежавшее до Обнуления, центральной районной больнице. Большое помещение потребовалось после вала больных и истощенных людей, поступавших с освобожденных территорий. Тысячи человек прошли через лечебницу Сообщества, персонала в которой едва хватало на обслуживание сотни больных. Сейчас, заходя в здание, она непривычно для себя обнаружила пустоту коридоров и тишину, редко прерывающуюся тихими разговорами и смехом идущих на поправку остатков освобожденных от бандитов мирных граждан.
Сергей Васильевич ушел на собрание Совета Сообщества, и Даша принялась помогать дежурному врачу с ее рутинной работой. Несколько молодых людей, ради жизни Сообщества, пожертвовали своим сознанием, пойдя на углубленные курсы нейромодуляции по медицине. Они стали безэмоциональными функциями, чтобы обеспечить больницу медицинским персоналом. Функция не общалась ни на какие другие темы, кроме той, что была заложена в ее голову. Ей управляли первичные инстинкты и знания. Даша следила за автоматическими действиями дежурного врача Светланы. Она переходила от пациента к пациенту, проверяла его показатели, выписывала назначение, аккуратно размещая его в папку для медсестёр и с отрешенным видом перемещалась в соседнюю палату.
Сергей Васильевич вернулся через два часа. Не размениваясь на приветствия, он принялся изучать отчеты дежурного врача о состоянии пациентов. Даша смотрела на этого совсем не старого человека, который всегда заботился о ней, будь то время, когда она молодой медсестрой пришла к нему в отделение, перед Обнулением, когда он забрал ее с собой в убежище, после поступившего сигнала о скором начале ядерной войны, или когда она осталась одна, без Василя. Она заварила его любимый чай и присела на кушетку в приемной кабинета. Не заметив, как заснула, девушка будто наяву видела, как на поляне, где утром она вместе с Олафом молила богов за благополучие своего супруга, полупрозрачные людские фигуры ходят хороводом, будто плывут в одном им известном танце.
Она проснулась от громкого топота, раздававшегося на весь коридор. В комнату влетел солдат. Он проскочил мимо девушки, не заметив ее, и залетел в кабинет доктора.
– Срочно! Глава Совета ранен! Ножевое в грудь! Срочно в штаб! Нужно спасти его! – Из обрубков фраз стала ясна полная картина разыгравшейся трагедии.
Девушка собралась и побежала вместе с Сергеем Васильевичем, чтобы ассистировать ему на месте. Аркадий лежал бледный на скамье в приемной у проходной штаба. Вся его одежда была в крови. Доктор прощупал пульс, проверил реакцию зрачка на свет, уточнил, когда обнаружили тело.
– Время смерти девятнадцать тридцать, – констатировал он.
