Он проснулся от сильной боли, вызванной ударом по больным ребрам. Правой рукой Триндцатьнольтри держал мужика с перемотанной головой за кадык, тот смотрел на него выпученными глазами. Ослабив хватку, он осмотрелся: вокруг валялись разбросанные его соседи. Мужик с переломанной ногой и третий с неизвестной болезнью. Над ним стоял улыбающийся Грильяж. По всей видимости именно он ударил по ребрам.
– А ты хорош! Уделал троих не самых плохих бойцов. – Довольно сказал он, вернувшись на свое место – Где это ты такому научился?
– Я? Ни где. Я спал.
– Хммм.. А я еще подумал, чего это ты лезешь на них? Парни, конечно, не первой свежести, но, чтобы чисто по приколу им рожи бить. Интересно. И часто ты так во сне?
– Не знаю. Я не помню ничего из прошлого.
– Бедолага. Ладно, обратился он к мужику с переломанной ногой. Иди на кровать, твоя очередь. – С этими словами Грильяж встал и уступил место на койке ее новому хозяину.
Мужики с опаской посмотрели на новенького, размышляя, а стоит ли возвращаться на немногим более уютные матрасы, чем холодный бетонный пол, куда их раскидал этот странный молодой парень. Грильяж присел рядом и заговорил:
– А ты силен. Интересно кто же ты. Где это тебя такого зеленые затрофеили?
– Кто такие зелёные?
– Мы так промеж себя называем наших благодетелей, защищающих слабое население Выставочного от агрессий, блуждающих вокруг бандитов. – Сарказм в голосе Грильяжа говорил, что не все так однозначно, как звучат его слова.
– А почему у тебя есть имя, а у меня только номер? – Спросил Тридцатьнольтри.
– Я местный. Жил здесь еще до Начала. Для местных сохранили привилегии, вроде имени и права жить в своих домах после работы. А ты из трофейных. Зеленые решили, что вам имена не положены, вот и дают номера.
– А что такое ямы, о которых ты говорил?
– Это местное развлечение для зеленых и их прислужников. Про Древний Рим помнишь? Гладиаторские бои, гонки на колесницах, оргии?
Тридцатьнольтри напряг память, но никаких ассоциаций в голове не возникало. Он отрицательно покачал головой и вопросительно посмотрел на собеседника.
– Тысячи лет назад была такая Империя. Римская. Очень богато люди жили и настолько, что не знали от чего бы еще повеселиться. Вот и придумали себе развлечение смотреть как люди бьются на смерть с дикими животными или другими людьми. Зеленые тоже живут не хуже и устроили похожее зрелище. В месте спортивном комплексе соорудили арену, на которой бьются все, на кого падет жребий. Обычно проводят пять боев в неделю. Но могут отправить и без жребия, если провинился в чем-то. Победивший в своем поединке, получает награду, продукты, одежду. Проигравший… А проигравшему дальше все равно, он идет на корм червям. Ты в палате победителей. Я трижды выигрывал в своем бою. Этот вон, Клаус, – Грильяж кивнул головой в сторону мужчины со сломанной ногой, лежавшим на кровати – дважды, Стосемнадцатый победил в первом бою, правда лишился уха, потому с башкой перебинтованной, а Ватруша у нас чемпион, пять побед.
Ватруша – мужичок с неизвестной болезнью оскалился в приветствии, оголив щербатый рот. Он поклонился и только сейчас Тридцатьнольтри увидел, что вместо затылка в его черепе была зияющая дыра, оголяющая пульсирующий серый мозг.
– А этот тоже из ваших, – Грильяж кивнул в сторону мечущегося в агонии парня с отрубленной рукой, – не знаю его номера. Уже вторую неделю ни жив, ни мертв.
