— Значит, не веришь мне? — уточнила она.
— Нет. И знаешь почему? — спросил он и сам же ответил: — Потому что та Эриол, которую я знал, никогда не позволила бы себе вот так фривольно валяться на земле, греясь на солнышке. Да если бы кто-то осмелился её оскорбить или ударить, то она бы не раздумывая отправила этого сумасшедшего на свидание к палачу! И уж точно не спрашивала бы меня, как бы я поступил на её месте.
Девушка слушала его внимательно и с каждой фразой всё больше хмурилась. Улыбка исчезла с её лица, будто никогда там не появлялась, но Кам был слишком впечатлён её жестокой шуткой. Надо же, а ведь на какую-то минуту он правда поверил ей.
— А ещё, если бы на твоём месте оказалась настоящая Эриол, я бы уже обживал дворцовые подземелья. Так же как Кери, Мардел и Кай. Хотя нет, моего братца её величество, вероятнее всего, прибила бы лично. Из чистой и светлой любви.
Он наконец замолчал и остановился напротив девушки. Ему казалось, что все озвученные им аргументы неоспоримы. Поэтому теперь он смотрел на Рус, как на разоблачённую преступницу.
— Всё сказал? — холодно поинтересовалась она. Поднялась на ноги и остановилась напротив него.
— Это основное, но если подумать, то у меня наберётся ещё как минимум десять доводов в пользу того, что твоя шутка не удалась, — самоуверенно отозвался Камиль.
— Ладно, Кам, — протянула она спокойно. — А так даже веселее.
На секунду задумалась, перевела взгляд на мерно текущую воду в реке и затем снова посмотрела на Камиля.
— Если ты настаиваешь, придётся организовать тебе небольшой отпуск в подземельях. Хотя, признаюсь, я не собиралась тебя туда отправлять. Ты был добр ко мне, сделал для меня много хорошего. Ты хороший друг, Кам. И я благодарна этому жуткому рабству хотя бы за то, что в моей жизни появился ты. А что касается остальных? С Кери мы уже разобрались, последствия чего ты сам видел. Мардел обязательно своё получит, причём уже сегодня вечером. А Кай... — На мгновение она прикрыла глаза и глубоко вздохнула. — Камиль, я люблю его. Как я могу ему навредить? Достаточно того, что он считает меня виноватой в смерти своего отца и ссылке матери. И это уже никак не исправить.
Эриол нервно встряхнула руками свои мокрые волосы, отчего с них посыпались мелкие капельки. Теперь она уже не была так уверена в том, что ей стоило посвящать во всё Камиля. В конце концов, она бы привычно справилась со всем сама. Не стоило надеяться на то, что с ним перенести все последствия будет легче.
Почему-то вспомнилось лицо Гарра Мадели в день, когда ему зачитывали приговор. Эри ощущала себя жутко, потому что стоящий перед ней граф в тот момент очень напоминал своего сына Кая. Судья оглашал вердикт, меру пресечения, а Эриол будто бы сама была на месте обвиняемого, ведь понимала, что после приведения приговора в исполнение уже никогда не сможет быть со своим любимым. Смерть отца — это не то, что можно простить.
И вот теперь, когда она вновь почувствовала себя счастливой, любимой, нужной, выяснилось, что это всё очень скоро закончится. Потому что долго скрывать своё истинное «я» она при всём желании не сможет.
Девушка пересекла поляну и присела на краю скалистого бережка. Высота его была такой, что бегущая вода едва касалась её голых ступней, приятно их щекоча. Эриол со злостью и обидой уставилась на журчащую реку, которую ни капли не волновали все её душевные стенания. Вода жила своей жизнью, своими целями и стремлениями. Да и разве могла река помочь? Увы, здесь все были бессильны.
