– Да заходит, ваше бессмерчество, – отозвался тот, – не забывает. Тоже ведь, хоть и полукровка, а понимание имеет.
– Да-а-а, – нейтрально хмыкнул Кащей.
Наместник, он же Кир Наместник, был личностью своеобразной, но, как ни крути, незаурядной. Слухи ходили, что он был рождён нимфой от связи с человеком. Правда, была и другая теория, что в его родословной отметились сами эльфы. Кир об этом помалкивал, но молва-то вещь неудержимая. А иначе как это он стал Наместником Высших Сидхе на Стразе?
– Щас, правда, отбыл в Чертоги. Вроде как сам Наблюдатель вызвал. Знаешь же, наверное, что лешего порешили?
– Угу.
– Да, дела-а-а, – покачал головой годовик. – Напрягся народец. Уж и забыли про такое.
– И что, есть версии?
– Да версии-то есть, ваше бессмерчество. Как без версий! Но толку-то от них?
– Ну как, – покрутил головой Кащей, – народ же говорит чегой-то?
– А, народ, – махнул пренебрежительно Алевтин Григорьевич, – ему бы только пить да гулять, да, как говорится, горя не знать. Лепят всякую чушь. Вон уже додумались до того, что людей обвинили. Мол, нашёлся кто-то, разрыл лазейку сюда. Представляешь, до чего докатились?
– Это уж совсем дичь, – согласился тот. – Им же сюда путь заказан. Наместник зря, что ли, свой хлеб ест?
– Вот и я говорю.
– А вообще, – решился Кащей на более прямые вопросы, – было что-то подозрительное ещё? Окромя лешего?
– Знаешь, – доверительным голосом сказал Алевтин Григорьевич, – было.
Тут он на время замолчал, словно собирался с мыслями, потом всё-таки решился:
– Слух прошёл, что орфелик O’Брайан объявился опять.
– О как!
– Во-во, и я о том же. Не к добру это. Все же думали, помер он. Наконец-то. А он вона, нарисовался. Жив, целёхонек.
– Сам видел? – уточнил Кащей.
– Не-а, – помотал головой годовик, – я же здесь как привязанный. Бизнес, растудыть, не оставишь. Но сведения верные. Заметили его недавно у Серых гор. А уж коли он из своей берлоги наружу вылез, так неспроста это. Помидорами чую.
– Где орфелик, там и гномы, – задумчиво сказал Кащей. – Были недавно?
– К этому и веду, – подтвердил предположение приятеля Алевтин Григорьевич. – Были.
– Ага, – вроде как с удовлетворением сказал Кащей. – И?
– Да ничего. Купили кой-чего и сгинули.
– А что купили, знаешь?
– Ну как не знать, знаю. Ярманка-то у нас – сплошные глаза и уши. Да только ума не приложу, зачем им ведьмин камень? Весь, почитай, скупили. А он ведь только раз в девяносто лет появляется.
– Ведьмин камень, говоришь? – призадумался над новостью его бессмерчество. – Интересно, интересно…
– Раньше-то, говорят, ведьмин камень против драконов пользовали, а теперь-то какие на Стразе драконы?
– Да уж, – неопределённо поддакнул Кащей.
– Вот такие дела, ваше бессмерчество, – заключил Алевтин Григорьевич. – Что-то движется, а куда – непонятно. Может, Наместник, когда вернётся, что скажет. А то ить народец-то у нас дурной. И так, вишь, слухи стелются какие.
– Вижу, – понимающе покрутил вросшей в голову короной его бессмерчество, – вижу, Григорьич. И ведь не разубедишь их.
– Куда там! – снова махнул тот рукой. – Как бы чего похуже не придумали…
«И то правда, – думал Кащей про себя, выходя из гостеприимного кабинета Алевтина Григорьевича. – Придумать чего похуже – это мы запросто».
До возвращения Ягини время ещё было, и его, это оставшееся время, его бессмерчество хотел провести с пользой. Ярманка – самое место для этого.
