– Ну что? – спросила Матрена, вглядываясь в его лицо.
– Не знаю… – тихо ответил Иосиф. – Я посмотрел…
Она кивнула, будто поняла больше, чем он сам. И, натянув кофту плотнее на плечи, добавила:
– Все правильно, Осип. Главное – что ты там побывал. А мысли… они потом придут. С годами.
Тула встретила поцелуями
И все, что было до, вдруг стало прошлым.
В городе назначения он объявился лишь в субботу. Тульский железнодорожный вокзал встречал не суетой, а какой-то степенной, уравновешенной уверенностью. Над главным зданием возвышалась надпись из красных букв: «ТУЛА – ГОРОД-ГЕРОЙ».
Высокие сосны под боком перрона, почти до самой крыши вокзала, – как почетный караул вечно на посту. Ветер лениво гонял облака по небу. Солнце играло на проводах и вагонах.
Иосиф ступил на перрон города, не знавшего его по имени и, в сущности, не ждавшего. Но, возможно, именно здесь начиналась та дорога, которой ему было суждено идти. Город встречал его мокрыми после дождя улицами, тонким, едва уловимым запахом листвы и железа, и прохладным ветром, скользящим меж домов – как будто сам воздух напоминал: начинается осень.
Ему пришлось пройти в город сквозь зал ожидания. Над дверью тикали часы, вдоль стен стояли старые деревянные скамейки. Пастельно-зеленые стены, высокий потолок с лепниной, колонны – слегка облупленные, но не утратившие своего ореола – создавали атмосферу размеренной, провинциальной торжественности.
На выходе он замер – в нерешительности, в раздумье. Со стороны, на фоне величественного фасада, он наверняка казался случайной пылинкой у подножья монументального здания: белоснежный фронтон, массивные колонны, крыша, как у античного храма, и яркие, торжественные буквы – «МОСКОВСКИЙ ВОКЗАЛ». Все здесь дышало величием, уверенностью и важностью. Он чувствовал себя крошечным. Почти как та самая блоха, которую, по преданию, подковал тульский умелец Левша. В совхозной библиотеке родного Аккемира Иосиф не раз читал об этом и теперь вдруг вспомнил – и сравнил себя с этой козявкой. Мельчайшее существо на фоне необъятной державы.
За широкой Вокзальной площадью раскинулась гостиница «Москва». Еще в июле, с первого взгляда она поразила приезжего из казахстанской глубинки своими размерами и городским величием. Семиэтажное кирпичное здание строгой прямоугольной формы выделялось на фоне окрестных построек массивностью и сдержанным фасадом. Чередование темных и светлых полос придавало ему особую ритмику, а ровные ряды окон подчеркивали его строгость и масштаб.
Для Иосифа, выросшего среди мазанок и одноэтажных сельских домов, гостиница «Москва» в Туле выглядела почти как небоскреб – монументальная, деловая, чужая, но оттого еще более привлекательная. Огромное кирпичное здание строгой геометрии на пересечении улицы Путейской и Красноармейского проспекта нависало над площадью, словно хранило в себе какой-то особый городской ритм. И теперь он наконец мог запечатлеть его – на свой собственный фотоаппарат.
***
Еще утром, в столице, выйдя из мавзолея, он с наивной прямотой заметил:
– Была б у меня фотокамера – щелкнул бы щас Ленина в гробу… В Аккемире потом все обзавидовались бы!
Матрена Федоровна прыснула со смеху и только махнула рукой:
– Осип, да ты что! Фотоаппарат бы тебе не помог. Там даже дышать положено строго по уставу, не то что снимать! Ты что, вывеску при входе не видел?
Он растерянно покачал головой.
