– Осип… Представь себе, только вчера арбуз выбирала и почему-то вдруг вспомнила твое бедное лицо – все распухшее, красное… Как тот самый арбуз.
Она усмехнулась – тепло, по-доброму, и смахнула невидимую пылинку с халата.
– Ночью совсем беда была, – продолжила Матрена Федоровна. – Телефон отключили, ни скорую не вызовешь, ни начальству не дозвонишься. Патрулей – как в былые годы. И штатские шастают, нюхом водят, все за кем-то следят. Странно это, Осип. Очень.
– Я вот… привез вам, – сказал Иосиф, протягивая авоську. – Курт, тары, толкан. Все настоящее, казахское. Думал, вам к чаю пригодится.
Матрена Федоровна оживилась. Осторожно выудила из сумки плотные белесые шарики, понюхала один, покрутила в пальцах.
– Это что такое?
– Курт. У нас в степи делают. Из кислого молока творог скатывают и на солнце сушат. Хранится долго, солоноватый. Крепкая штука, но полезная.
– Умно придумано, – кивнула фельдшер. – А это?
– Тары. Пшено обжаренное, проваренное, потом в ступе толченое и на ветру провеянное. Как крупа. Можно с молоком, можно с сахаром. А толкан – то же, только мука. Ешь, хоть прямо ложкой или со сметаной.
Она улыбнулась уголком рта, вытащила из под крышки стола свою любимую чашку с трещиной.
– Ну, поступил? – спросила Матрена Федоровна, наливая себе крепкого чаю из термоса и с любопытством глядя на Иосифа поверх очков.
Он вздохнул и честно признался:
– Нет… Точнее, я и не собирался поступать. Военком у нас в райцентре уговорил съездить «в командировку» – мол, для расширения кругозора. За счет государства. А экзамены, сказал, можно и завалить. Главное – посмотреть на большой город.
– И ты выбрал Тулу?
– Там служит мой брат. После срочной остался прапорщиком. Хотел с ним повидаться. Думал, хоть какая-то родня… – Иосиф пожал плечами. – Фигня. Мы чужие. Лучше бы выбрал другой, красивый город – тот же Ленинград.
– И что теперь? – с интересом прищурилась Матрена.
– Опять – в Тулу. В артиллерийское училище.
– Не поняла. Ты ж сам сказал – экзамены завалил.
Иосиф кивнул.
– Да. Завалил. А потом – странное дело. Сижу, жду обратный билет… и тут меня вызывают к самому начальнику училища. Генерал-лейтенант. Серьезный мужик. Сам пригласил в кабинет. Говорит, знает мою историю. Предложил стать лаборантом на кафедре. На год. А потом – снова к экзаменам. Без проблем. Общежитие, питание, даже форму обещал.
Он сделал паузу, будто пережевывал все заново.
– Я сказал, что должен подумать… – Иосиф чуть помедлил. – Хотя тогда врал. Хотел остаться жить в поселке. Переживал за бабу Малю. Она уже старая, одной тяжело. Да только у нее – свои планы. Семейные. Внук из армии должен вернуться, жениться собрался. Его невеста из Золотоноша уже с животом. А жить – негде.
Парнишка тяжело вздохнул.
– Вот мне и пришлось уйти. Освободить место. А теперь, – он посмотрел прямо в глаза собеседнице, – похоже, другого пути у меня нет. Только в Тулу.
– Все правильно, Осип, – Матрена Федоровна кивнула и, не отрывая от него взгляда, добавила: – Главное – дорога. А уже на ней сам поймешь, куда и зачем идешь.
Она на секунду задумалась, потом вдруг лукаво прищурилась:
– Кстати… а где мой тульский пряник? Я же просила! А ты обещал…
И, не дожидаясь ответа, громко рассмеялась:
– Да я шучу. Минимум пять лет теперь будешь рядом – еще натаскаешь мне целую гору этих медовиков!
– Ты хоть задержишься в Москве? – спросила Матрена Федоровна, заглядывая в лицо парня. – Куда бы мне тебя сводить? Что показать? Я, правда, не фанатка музеев и картинных галерей… Не разбираюсь особо.
