Делиться выводами ей было не с кем, да и незачем. Оставалось только надеяться на время, которое вылечит, рассудив по справедливости! Привычка справляться с трудными задачами и колоссальное терпение были её «коньком». С наивным облегчением она подумала, что отрубила его навсегда, состояние аффекта, как оказалось чуть позже, было временным.
Ночь выдалась такая, что уснуть не удалось. Беспокойные мысли и чувство тяжести в груди прогоняли сон. Чуть забрезжил рассвет, будильник напомнил, что пора вызывать такси для отъезда в Пулково.
Едва дождавшись приглашения в самолёт и чувствуя себя на пределе сил, устало сев в пассажирское кресло, она мгновенно провалилась в забытье.
Её разбудила рука бортпроводницы, вежливо коснувшаяся плеча. За иллюминатором самолёта нависало серое, набрякшее низкое небо Крайнего Севера. Не понимая, зачем её вытащили в эту унылую реальность оттуда, где она плыла на корабле под белым парусом, Лена снова закрыла глаза, всё ещё физически ощущая крепкий поцелуй Алексея. Это была паранойя? Она реально чувствовала его губы и могла безошибочно среди сотен поцелуев узнать его особенный! Ну как здесь не чертыхнуться? Как такое могло случиться? Он её ни разу не целовал, но она физически помнила его поцелуй!
В ярком, реалистичном сне во время полёта она словно проживала своё далёкое прошлое, где он привёл её на корабль под большим белоснежным парусом. От их белых одежд и от самого паруса исходило сияние.
Он сказал: «Это наш с тобой корабль, мы на нём поплывём вместе. Я люблю тебя». Поцеловал. И зачем-то ушёл, растворяясь в дымке. Зачем он оставил её наедине с неизбывной тоской в груди и вопросом: «Почему я опять одна?»
Глава 5
Северная осень 2018 года
Потянулись бесконечной вереницей серые будни, сменяющиеся беспокойными ночами. Жуткие «качели» закончились после применения «Выворотки», уступив место относительно стабильному ночному отдыху. Нездоровое психофизическое состояние Лены постепенно сменилось другим, знакомым только женщине, выносившей ребёнка. По непонятной причине она с завидным постоянством стала испытывать болезненные ощущения в низу живота, приходящие продолжительными приступами. Плотный ком, величиной с кулак, заставлял её тело складываться пополам. В акушерской практике это называется «угрозой выкидыша».
Что происходило с ней на самом деле, она ничем не могла объяснить. Речь о беременности была исключена по ряду причин. Со здоровьем всё было в норме, удивляло то, что новое состояние сопровождалось мощным проявлением проснувшегося либидо! Ситуацию спасало отсутствие дома мужа и необходимости объяснять ему своё странное самочувствие.
Каждый день Лены начинался пробуждением без каких-либо гнетущих ощущений. Вспоминая об Алексее с безразличием, какое-то время она находилась в полном эмоциональном равновесии. Но спустя час-два беспричинная печаль, подкрадываясь тихонько, как вор, снова зажимала сердце в тиски щемящего одиночества.
Откуда брались эта необоснованная любовная тоска и мучительный вопрос: «Почему мы не вдвоём, не вместе?» Сопротивляясь давящим на неё инфернальным чувствам, Лена всё же одёргивала себя: «Даже если мы окажемся вместе, что потом? Мы совершенно чужие друг другу люди – мы едва знакомы. Как вообще может произойти такое? Что за навязчивая история любви? Бред!»
Она старательно отвлекала себя от подобных мыслей. Но ближе к вечеру смятение и безысходность достигали апогея: ничего не шло в голову, всё валилось из рук, состояние усугублялось болезненными спазмами, заставляющими её страдать душевно и физически.
