Если из многого взять понемножку… - страница 4

Десять снегритят взялись сугробы делать.

Сугробов вышло много, но их осталось девять.

Девять снегритят вернуть решили осень,

Один пошел ее искать, а ждать остались восемь.

Восемь снегритят прождали целый день.

Один со скуки помер, и их осталось семь.

Тогда семь снегритят на ужин стали есть

Холодные сосульки, и их осталось шесть.

Потом шесть снегритят устроились поспать.

Один улегся с краю, хватились утром – пять.

С утра пять снегритят, убрав в своей квартире,

Открыли мусоропровод – и стало их четыре.

Четыре снегритенка помчались горку строить.

Крутая вышла слишком – в живых осталось трое.

Трое снегритят пошли в лес по дрова,

Был на троих один топор – вернулись только два.

Двое снегритят слепили вместе бабу.

Остался с ней тот, что сильней. А зачем ей слабый?

И вот вам результат – вновь десять снегритят…

…Луна в вечернем чистом небе висела полная, видная сквозь ветви клена.

Липы и акации разрисовали землю в саду сложным узором пятен. Трехстворчатое окно в фонаре, открытое, но задернутое шторой, светилось бешеным электрическим светом. В спальне Маргариты Николаевны горели все огни и освещали полный беспорядок в комнате.

Маргарита рванула штору в сторону и села на подоконник боком, охватив колено руками. Лунный свет лизнул ее с правого бока. Маргарита подняла голову к луне и сделала задумчивое и поэтическое лицо.

– Отчего люди не летают так, как птицы? Мне иногда кажется, что я птица. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?

– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.

– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать!

Она, видимо, совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Все затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться.

– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало. Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки – туже, как можно туже, натужиться надо, – и полетела бы. Вот так!