Громадный холл аэропорта «Леонардо да Винчи» со стеклянными стенами и потолком заливало приветливое итальянское солнце. Собралось больше ста русских, все суетились, все были переполнены радостным ожиданием встречи с Америкой.
Тут и там слышались взволнованные голоса:
– Как они нас всех разместят в одном самолете?
– Так вы же не знаете! У американцев есть даже двухэтажные самолеты.
– Двухэтажные? Как дома?
– А вот увидите.
– А сколько стоит билет до Нью-Йорка?
– Откуда мне знать? За нас ХИАС платит.
Сошлись на том, что двенадцатичасовый перелет из Рима в Нью-Йорк через Атлантический океан должен стоить целое состояние[26].
* * *
После двухчасового ожидания людей построили в длинную очередь к паспортному контролю. Тесная толпа евреев могла стать заманчивой целью для террористов, а потому сотрудники ХИАС тщательно следили, чтобы никто чужой к ним не приближался[27]. Наконец все вошли в громадный салон двухэтажного «Боинга-747». Размеры салона поражали – таких больших самолетов в СССР не было.
По радио звучала зажигательная мелодия старого романса «Дорогой длинною», популярного во всем мире. Лиля под музыку шла вдоль салона легкой походкой, их места были в конце. Лешка по-мальчишески обрадовался своему месту у окна:
– Мам, смотри, какое крыло громадное! Я буду в полете наблюдать за крылом.
– Не забудь предупредить, если оно отвалится, – засмеялась Лиля.
Перед собой они видели весь салон. Одну половину пассажиров составляли суетливые эмигранты, а другую – американцы, и обе группы с любопытством рассматривали друг друга. Наконец, вырулив на взлетную полосу, «Боинг» взревел, задрожал и помчался вперед. Все притихли. Но самолет не качало, стюардессы вывезли в проходы столики с напитками. И тут начались забавные недоразумения: пассажирам предлагали аперитивы, но советские люди не знали этой западной традиции и встревоженно расспрашивали:
– А еда где? А закуска? Кушать-то дадите? А платить сколько?
Стюардессы только улыбались и протягивали джин с тоником, виски, соки. Потом привезли горячую еду, все успокоились и с удовольствием приступили к трапезе. Многие заснули, кто-то смотрел фильм на экранах в салоне.
Лиля разговорилась с соседом – молодым мужчиной интеллигентного вида. Она заметила, что тот часто достает и ест шоколад. Он и ей с Лешкой предложил, улыбнувшись:
– Шоколад – моя слабость.
Оказалось, это москвич, закончил юридический факультет. Звали его Геннадий Лавут.
– Что вы собираетесь делать в Америке? – спросила его Лиля.
– Хочу стать юристом. У меня есть мечта – бороться с насильниками. Я слышал, что в Америке много случаев изнасилования женщин. Особенно много насильников среди негров. В цивилизованном мире не должно быть места насилию над женщинами. Я буду бороться против этого самыми суровыми, но, конечно, законными средствами.
– Это благородная миссия – защищать женщин. Желаю вам успеха, – улыбнулась Лиля.
Через шесть часов внизу появилось множество огней. Лешка растормошил дремавшую Лилю:
– Мам, мам, смотри – внизу сплошное море света. Наверное, это уже Америка.
Капитан самолета объявил, что подлетают к Нью-Йорку. У Лили сжалось сердце, она улыбнулась Лешке, взяла его руку в свою, и вскоре «Боинг» коснулся земли. Все радостно зааплодировали. У Лили в глазах тоже стояли слезы радости, она обняла и поцеловала сына со словами:
– Лешенька, мы в Америке!
