– А вам не все равно? – У меня даже ладони похолодели, снова захотелось запустить во Льва чем-нибудь потяжелей. – Или вы надеетесь, что и вам перепадет?
– Мне? – Он прищурился, смерил меня уничижительным взглядом. – Марина, не льстите себе: истерички меня никогда не привлекали. Вы нужны мне для другого.
– Я уже поняла. Хотите, чтобы я была вашим личным стукачом.
– Почему сразу стукачом? – Он как будто обиделся, соскочил со стола и, обойдя его, плюхнулся в кресло. – Я всего лишь пытаюсь разобраться, на чем держится ваше шапито. Показатели у вас отвратные, учредители вообще подумывали вас закрыть, но все-таки решили дать журналу шанс. Я собираюсь провести серьезную реорганизацию, и грядущие перемены явно не всем понравятся. Хотелось бы заранее определить «слабые звенья».
– У нас их нет. Каждый наш сотрудник заинтересован в процветании журнала, – заверила я. – Мы поддержим вас в любых начинаниях.
– Очень надеюсь. – Он посмотрел на меня как-то странно, а потом махнул рукой. – Ладно, идите к себе
Я испытала невероятное облегчение, быстро поднявшись, двинула к двери, но выйти не успела.
– Хотя нет, подождите, – странным тоном сказал Лев.
– Что такое? – Я обернулась, ощущая какое-то идиотское волнение.
Лев ухмылялся.
– Идите сюда, – он постучал по столу рядом собой.
Я сделала робкий шаг и замерла. Ноги как будто отказывались слушаться. Я как-то разом поняла, что почувствовал Гриша, когда какие-то качки схватили его Машу.
– Ну что же вы, Марина? Смелей! – Лев поманил меня рукой.
Я украдкой вздохнула, подошла к нему. Он вытащил из кармана брюк мятую купюру, сунул мне.
– Я видел метрах в ста отсюда ларек с мороженым, – сказал Лев. – Сгоняйте, купите мне эскимо.
– Что, простите? – Я подумала, что ослышалась.
– Сегодня очень жарко, – вкрадчиво сказал он. – Даже под кондиционером. Так что давайте, Мариночка, не ленитесь, – купите своему господину эскимо.
***
Делать было нечего, пришлось бежать за мороженым. К счастью, по дороге никто не встретился, не стал свидетелем моего позора. Но, когда я снова вошла в кабинет генерального и положила эскимо ему на стол, Лев театрально поморщился, огорченно приложил руку к щеке.
– Ох, забыл предупредить, что ненавижу эскимо с орешками.
– Предлагаете мне сходить за новым? – Я вдруг заметила на его подоконнике горшок с геранью – хорошенький такой, массивный.
Лев проследил за моим взглядом и напрягся.
– Ладно, как-нибудь потерплю орешки, – сказал он. – Но в следующий раз, будьте добры, берите без них.
– Обязательно, – пообещала я и пулей вылетела из кабинета.
Когда я вернулась к своим, меня встретили как знаменитость. Каждый пытался заглянуть мне в лицо, чтобы прочесть по нему, насколько ужасен был разговор с новым генеральным.
– И чего Жаров от тебя хотел? – спросил Андрон Маркович, сплевывая в кулек косточку от черешни.
Пока я отсутствовала, он, вооружившись кульком и пиалой с ягодой, занял мое место. И уже, кстати, измазал край стола соком.
Я развела руками.
– Отчитывал за что-то? – попытался угадать Андрон. – Угрожал?
– Нет. Мы не о работе говорили, – пояснила я с натянутой улыбкой. – Оказывается, мы знакомы, пересекались в гостях. Вот, обсудили немного общих знакомых. Посплетничали.
– Ого! – Милана развернулась ко мне всем телом. – И давно вы с ним знакомы?
– Не особо.
Она поправила бретельку лифчика, выпавшую из-под майки, потом задумчиво накрутила на палец прядь волос.
