Глава 23. Аскольд Рыбалкин
Филиппов боролся с искушением подняться к Смольскому и посмотреть, что написал директор ЗИПа. Василий пока был в больнице, главврач сообщила, что у него сотрясение и ушиб мягких тканей. Жизни его ничто не угрожает, но пока медики ввели его в состояние медикаментозного сна.
– Пару часов я точно к нему никого не пущу. Даже вас с санкцией генерального прокурора! – отрезала доктор.
Федот смирился. Работы ему хватало, так что к шефу он сходит ближе к вечеру, когда тот окончательно остынет. А пока Филиппов решил переговорить с ассистентом Вишнякова.
Выйдя из здания управления, он притормозил шаг и сбросил сообщение Рабанской, чтобы та приехала и ждала его в кафетерии на первом этаже. Дождался отметки о получении и, сверившись с записями в блокноте, набрал другой номер:
– Аскольд Михайлович, старший следователь Филиппов, – представился. – Мне нужно переговорить с вами как с ассистентом профессора Вишнякова.
Аскольд Рыбалкин оказался молодым парнем, лет на пять или семь младше Филиппова. Высокий, худощавый брюнет с пронзительно синим и растерянным взглядом. Федот сразу заметил его в кафе «Краснодарский чай», где они договорились встретиться.
Скрытое под сенью вековых лип в старой части Солнечного острова, кафе в народе называлось попросту – «Чайник»: оно представляло собой старомодный чайный сервиз, какие были в моде в середине двадцатого столетия. Крупный белый горох на красном фоне. В пузатом заварном «чайнике» расположилась касса и зона раздачи, в «соуснице» спрятался автомат с мороженым, в «сахарнице» – газировка, на высоких краях «блюдец» сидели посетители, опираясь локтями на столы-«чашки». В теплое время года кафе было очень популярно, владельцы выставляли дополнительные чайные пары, чтобы усадить всех желающих. Сейчас же кафе почти пустовало, в зале Филиппов насчитал, кроме Аскольда Рыбалкина, еще троих сотрудников НИИ, решивших перекусить ароматный краснодарский чай и сладкое песочное пирожное с ванильной помадкой, фирменное.
Аскольд устроился рядом с аппаратом газировки и уныло тянул чай из высокой стеклянной кружки.
– Добрый день. Спасибо, что выделили для меня время, – Филиппов занял стул напротив, подозвал официантку, машинально приглядываясь – человек или андроид. С неожиданной неприязнью отметил – антропоморф. Постарался вежливо улыбнуться курносой девушке. «Что за прошлое было у твоего оригинала, что ты стала антропоморфом? И знают ли твои близкие о том, во что ты превращаешься?» – отметил про себя. И тут же понял – знают, догадываются. Ведь не просто так антропоморфы ограничены в правах и могут заниматься только неквалифицированным трудом. Выходило, что все всё знали, но молчали, продолжая рекламировать антропоморфизм и приглашать в эксперимент все новых жертв. А простые обыватели даже не задумывались о последствиях, берут кредиты, надеясь обмануть судьбу.
Рыбалкин скользнул взглядом по девушке, попросил повторить заказ и равнодушно пожал плечами:
– Да что там найти время, времени теперь у меня хоть отбавляй…
– Все разработки заморожены? Неужели Рослав Игоревич так жестко прикрыл все исследования? – Филиппов в самом деле удивился.
– Да нет. Не в этом дело, – Аскольд изучал дно своей чашки, – Просто все разработки велись под крылом Арсения Владимировича, все сейчас деморализованы, все мероприятия отменены, все только и обсуждают, что его смерть. А я… Я не могу столько времени говорить о смерти.
