– С чего вы взяли, э-э… Ирэна… э-э… Дмитриевна, что так зовут именно вашего, так сказать, потерявшегося?
– Не «так сказать, потерявшегося», – вспылила Ирэна Дмитриевна, которую начал утомлять ставший, по её мнению, беспредметным разговор, – а пропавшего. И насчёт визитки – поверьте моей интуиции. Это его визитка.
– Интуиция – это хорошо. Интуиция в нашем деле очень полезна. Но чтобы открыть дело, нужны факты, а не ваша, простите, интуиция. А факты каковы? А факты таковы: в музее кто-то забыл пальто и шарф без опознавательных знаков. Визитная карточка может принадлежать кому угодно.
– Пожалуйста, – взмолилась Ирэна Дмитриевна, – проверьте хотя бы, что это за номер телефона.
– Уважаемая Ирэна Дмитриевна, – на сей раз без запинки произнёс дежурный, – ну не могу я принять у вас заявление. Вы ответственный человек, бдительный. За что вам спасибо. У вас наверняка есть и другие дела – вы же директор музея как-никак. Вот и займитесь своими делами. О потеряшках пусть родственники волнуются.
Ирэна Дмитриевна открыла было рот, чтобы ответить, но передумала, выхватила у дежурного визитку, которую тот вертел между пальцами, сухо и ехидно пожелала полицейскому спокойного вечера, после чего решительно зашагала во вверенное ей учреждение.
Дежурный проводил её долгим выразительным взглядом, означавшим невысказанную надежду больше с этой дамой не встречаться.
Раздражение Ирэны Дмитриевны по мере её приближения к музею не только не уменьшилось, а, напротив, дополнилось странной безосновательной тревогой, сродни той, что она ощутила накануне в своём кабинете. «Что-то ещё произошло, я чувствую», – подумала Ирэна Дмитриевна. Она заторопилась – надо было срочно найти объяснение неприятному волнению. Но торопиться ей явно не следовало.
До цели оставалось шагов двадцать, когда правая нога директрисы вдруг зацепилась за булыжник, подло выступавший над тротуаром. Падение шло, как показалось Ирэне Дмитриевне, в замедленном темпе. Она не на словах ощутила силу земного притяжения. Толчок, тело выносит вперёд, взмах руками – всё, точка невозврата пройдена, ладони и колени резко соприкасаются с землёй, сумка летит, опережая хозяйку, и шлёпается в нескольких метрах от родных ворот. В первый момент Ирэна Дмитриевна ничего неприятного не почувствовала. Она хотела быстро подняться, но последствия удара тут же дали о себе знать головокружением и саднящей болью в ушибленных местах. Ирэна Дмитриевна, охнув, опустилась на брусчатку. «И какая зараза придумала мостить улицы там, где прекрасно лежал асфальт?! Хорошо, что поблизости никого нет. Позорище-то какое», – подумала она и добавила про себя несколько витиеватых непечатных выражений. Следовало взять себя в руки, встать и продолжить путь. Кое-как оторвавшись от опоры, Ирэна Дмитриевна доковыляла до сумки и наклонилась, чтобы её поднять. Ан нет, здесь её ожидала очередная неприятность. Во время полёта сумка раскрылась, и из неё выпало не что-нибудь, а пресловутая визитка пропавшего незнакомца. Стоило Ирэне Дмитриевне протянуть к ней руку, как не вовремя налетевший ветер подхватил маленькую картонку, плавно перенёс через проезжую часть, затем через газон, за парапет набережной и отправил в плавание по каналу Грибоедова. «Чтоб тебя!» – в отчаянии воскликнула Ирэна Дмитриевна, огляделась, схватила сумку и устремилась ко входу в музей, не обращая внимания на усиливающуюся боль в коленях. На полпути к цели она вдруг спохватилась – что с её внешним видом и особенно с многострадальной частью гардероба, называемой колготками? Этот предмет дамской одежды, по какой бы цене ни покупала его Ирэна Дмитриевна, имел гадкую особенность рваться с завидной регулярностью в самое неподходящее время в самых неподходящих местах. Другие женщины могли чуть ли не годами носить одну и ту же пару, но только не Ирэна Дмитриевна. Колготки были её проклятьем с юных лет. Она прекрасно помнила эпизод из школьной жизни, который до сих пор вызывал у неё чувство стыда, хотя стыдиться, в сущности, было нечего. Если бы четырнадцатилетняя Ирэна не влюбилась тогда по уши в одноклассника, кумира всех девчонок, похожего на Алена Делона, может быть, история просто выветрилась бы из её головы. Увы, влюблённость была сильной и безответной.
