По сути, Нина Михайловна напрасно волновалась так сильно. Ожидаемая головомойка не состоялась. Ирэна Дмитриевна, как обычно, была сама корректность: внимательно выслушала произнесённый немного дрожавшим голосом импровизированный отчёт Нины Михайловны; напомнила об ответственности перед министерством и невозможности затягивания проверки соответствия хранительской документации существующему положению вещей, поскольку несоблюдение назначенных вышестоящим руководством сроков может привести к лишению музея дополнительного финансирования и, как следствие, к потере премиальных; прокомментировала форму подаваемых документов, внеся ряд поправок в старые образцы, и завершила монолог настоятельной просьбой соблюдать дисциплину.
– Вашей деятельностью должны управлять воля и разум, а не первобытные инстинкты и сиюминутные желания, – жёстко произнесла Ирэна Дмитриевна, обводя глазами притихших девиц. – Это, надеюсь, ясно? Сначала выполнение обязанностей, потом всё остальное.
При слове «дисциплина» Нина Михайловна вздрогнула и покосилась на группку учётчиц. Всем было понятно, что имела в виду директриса.
– Особое внимание прошу обратить на своевременность оформления произведений, поступающих в музей, как на фондово-закупочную комиссию, так и на временные выставки, – сочла необходимым подчеркнуть Ирэна Дмитриевна и в этот момент вдруг осознала, что явилось истинной причиной последнего замечания.
Нина Михайловна заволновалась с новой силой. Её одолевало желание оправдаться, не важно за что, лишь бы выглядеть в глазах начальства эталоном безупречности.
– У нас, Ирэна Дмитриевна, всегда всё делается строго по инструкции, – залепетала она.
– Вы уверены? – не дала ей договорить Ирэна Дмитриевна. – А как обстоят дела с работами, поступившими на выставку «Гардероб в искусстве»?
– А что не так с «Гардеробом»? Всё, как положено, принято и задокументировано.
Ирэна Дмитриевна прекрасно видела со своего места, как побледнела и переглянулась с коллегой одна из сотрудниц, отвечающих за временное хранение живописи. «Так-так, – подумала она, – права была Алла Леонардовна. Пора наводить порядок в Датском королевстве».
– Не всё как положено, – произнесла она вслух. – Название «Осеннее пальто» вам о чём-нибудь говорит? Срочно разберитесь с ситуацией и считайте эти слова предупреждением. Ещё раз такое повторится – всем будет объявлен выговор. И останетесь без премии к новогодним каникулам. Все свободны. Нина Михайловна, на минуточку задержитесь, пожалуйста.
Ирэна Дмитриевна терпеть не могла конфликтные ситуации. Отчитывать и ставить на место кого бы то ни было она считала крайней мерой, поэтому сейчас испытывала сильнейший дискомфорт. Нина Михайловна вызывала у неё двоякие чувства: с одной стороны, заведующая отделом учёта была достойна всяческого уважения и как профессионал, и как человек, с другой – эта вечно переживающая по любому поводу женщина вызывала у неё когда жалость, а когда и раздражение из-за несуразности реакций на большинство возникающих вопросов. Ирэна Дмитриевна, поддавшись самаритянскому порыву, усадила Нину Михайловну за гостевой столик и повела доверительную беседу, как оказалось, напрасную. Реакция Нины Михайловны быстро доказала, что горбатого могила исправит.
– Что же мне делать?! – в конце концов воскликнула несчастная. – Я не могу иначе. Когда что-то выходит, так сказать, за рамки, я нервничаю, я реагирую, а как не реагировать, когда кругом подвохи…
