– А что с ними сейчас? Ты рассказывал только о прошлом., -Виктор затянулся и вопросительно посмотрел на товарища.
– Не знаю…, -Валентин выдохнул чёрный дым. Дым упал на снег и остался там тёмной плёнкой. -Я давно не бывал дома…
Валентин выглядел молодо и живо, поэтому Виктор спросил:
– Что ты здесь делаешь? Почему ты оказался в госпитале?
– Да так, пара ранений в ногу… Мелочи.
Так они и остались на улице, общаясь, куря, играя в карты на снегу до самого рассвета. Каждый раз происходило одно и то же. Валентин выигрывал, по отцовски добро посмеивался и хлопал Виктора по плечу. Они играли на сигареты, но знали оба. Они настолько сдружились, что сигареты у них общие. Когда взошло солнце, они решили, что пора бы ложиться спать.
Но выспаться сегодня им было не суждено. С самой рани по лагерю сновали люди, кто-то постоянно шептался, кто-то пытался сбежать. Молодой безногий парень на костылях. Далеко ли он мог убежать? Его поймали в паре десятков метров от лагеря. Нашли по кровавым следам. Теперь его ждёт трибунал, а стоило ли? Ведь солдат без ног не могут отправить воевать…
Виктор понимал, что происходит. Он подслушал шёпот медсестёр. Он подошёл к Валентину и они договорились, что если их заберут, они найдут способ оказаться в одном отряде. Ротный и пара приближённых ровно прошагали вглубь шатра. Самых больных ложили ближе к выходу, чтобы проще было выносить мёртвые тела…
Взгляд ротного скользил по койкам, проверяя, кто вообще ещё дышит. Вдруг он остановился на Валентине. Он сделал пометку в блокноте. Карандаш скользил по бумаге, оставляя ей часть себя. Скрип грифеля резал уши. Виктор поймал на себе взгляд товарища. Вдруг ротный подошёл и к нему. Виктор встал, отдал честь и дал понять, что полностью здоров. Несмотря на страшную боль, сковавшую его лицо. Голова шла кругом, ладони ужасно потели, но он был готов. Ротный, казалось, заметил боль на лице Виктора. Он помедлил пару секунд и записал что-то себе в блокнот. Виктор перевел взгляд на Валентина. Тот кивнул головой. Ротный прошёл остальные постели, помечая что-то в своей книжонке и вышел из шатра. Еще пару мгновений скрип снега доносился с улицы вглубь госпиталя, как вдруг стих. Тишина опустилась на госпиталь, как минута абсолютного спокойствия перед настоящей бурей. Каждый ждал своей судьбы. Валентин подошёл к Виктору и сказал, как всегда, абсолютно спокойно:
– Пусть судьба решает, чего мы достойны. Отдать свою жизнь на бессмысленной войне или греться под лучами солнца в тылу., -он протянул руку Виктору.
Виктор молча пожал её в ответ. Рука товарища была тверда. Этот жест успокоил его внутреннее волнение. Он пригласил Валентина на улицу.
Они вышли и встали у входа. Как обычно, Валентин закурил и предложил Виктору закурить, но тот отказался. Морозный воздух сегодня был особенно обжигающим. Казалось, он пытался забрать всё тепло разгоряченного волнением тела. Валентин кивнул и выдохнул густой клубок дыма. Клубок завис в воздухе, будто бы замёрз, срастаясь с этой зимой. Теперь он тоже её часть. Мороз добирался до внутренностей Виктора, будто хотел забрать его себе. Хотел сделать его своей частью. Но Виктор не отдавал своё тело во власть зимы, нет. Теперь он был полон решимости.
По территории лагеря бегали люди. Ротный и его сопровождающие медленно осматривали лагерь, проверяли технику. Вдруг он остановился, сделал последнюю пометку в своём блокноте. Казалось, скрип карандаша застыл в воздухе. Это был финальный штрих. Жребий брошен, выбор сделан. Прогремело объявление.
