Все посмотрели на неё.
– Алевтина, ты о чём? – спросила её Элла.
Та махнула рукой в досаде.
– Уж и не знаю, рассказать вам, что ли? – произнесла Алевтина.
С противоположной кровати отозвалась Айдана:
– Выговорись, конечно. Что за страдания?
Мария Николаевна продолжала читать книгу. Но, когда Алевтина начала излагать события своей жизни, обидевшие её, то она тоже прислушалась. У Алевтины долго болел муж, не вставал. Но пособие по уходу за такими больными, как мера социальной поддержки, оформлялась только на нигде не работающих граждан не пенсионного возраста. Прошло несколько лет, как муж умер. На фоне событий этого очередного личного несчастья – онкологии – Алевтина вспомнила о несправедливости судьбы в прошлом. Она продолжила свои рассуждения:
– Насколько же глупые эти условия выдачи пособий по уходу за тяжело больными! – и добавила: – А неродной человек будет мыть, кормить, сидеть рядом и выносить всё за больным за такие деньги? Государство хитрит, а люди хитрее. Я знаю, что в таких случаях ищут знакомых студентов. Это фактически подставные лица. Лжеопекуны. Получается, что жена, прожившая со своим мужем, например, двадцать пять лет, остаётся без доверия и поддержки от государства. И только потому, что она пенсионерка. Как будто та мизерная сумма слишком велика для оплаты её беспросветного труда. Я ни с кем не связывалась. Молча делала для него всё, что нужно. Ни копейки пособий не получала.
Все слушающие поняли тему о несправедливости. Держа в руках новейшей марки сотовый телефон (фактически компьютер), Элла предложила поискать государственный указ по этому вопросу. Тем временем отозвалась Айдана:
– Ведь на какую безнравственность толкают молодых людей! Ведь их же, наверное, вызывают на комиссию, задают вопросы о том, что они умеют и могут делать по уходу за человеком. А что они могут-то?
Внимательно слушая всех, Мария Николаевна удивилась другому в этой истории:
– Очень хочется посмотреть на выражения лиц той комиссии, которая представленных «опекунов» оценивает. Интересно, задают ли им вопрос: «А в какое время вы учитесь, сидите в читальном зале, пишите курсовые, рефераты?» Их должны проверять и вызывать периодически в социальные органы.
Элла оторвалась от поиска и выпалила фразу:
– Да я не представляю здорового неработающего человека, не пенсионера, всерьёз согласного на эту работу за тысячу двести рублей в месяц.
Покопавшись ещё некоторое время в своём телефоне, Элла сообщила, что нашла документ №774 от 13 мая 2008 года и более поздние изменения. Это был удивительный вечер. Прочитав, что дополнительные меры социальной поддержки могут выплачиваться неработающим, трудоспособным лицам (не пенсионерам) и какого уровня болезни люди могут иметь право на оплачиваемый уход, все поняли, что указ исполняется в точности! Только меры проверки качества исполнения этой работы всерьёз не предусмотрены. Очередное замечание нашлось у Марии Николаевны:
– Почему-то в правительстве любого уровня пока не нашелся ответственный депутат, юрист или служащий в соц. органах, который бы обратил внимание в этом документе на его несправедливость и неучтённые ситуации. Но наверняка не одни мы возмущаемся. Поправки со временем будут.
Алевтина не ожидала такого участия. Она посмотрела на всех добрыми глазами и грустно сказала:
– Так я давно поняла, что это не социальная поддержка людям, а, наверное, для фальшивого уменьшения процента безработных. Потому и обидно.
