Читать онлайн Лидия Михина - Этюды жизни

…Счастье не зависит от внешних причин, а от нашего отношения к ним… человек, привыкший переносить страдания, не может быть несчастлив.

Л. Н. Толстой. Отрочество

1

Айдану только что привезли с операции. Две другие соседки по палате, зная ситуацию, старались не дать ей заснуть. В эти минуты в приоткрытую дверь вошла вновь определившаяся на лечение женщина, как четвёртая на свободную кровать.

Ситуация стала интереснее, и наркоз Айдану стал отпускать. Новая больная была заметно старше Айданы и другой соседки – Эллы, но где-то на уровне возраста последней в палате, страдающей от онкологии женщины – Алевтины. Обе пенсионного периода жизни. Появившаяся дама действительно была интересна своим внешним видом: с внимательным взглядом, спокойная, вежливая, с хорошей фигурой для своего возраста. Себя сразу назвала по имени и отчеству – Мария Николаевна. И других попросила назвать полные имена. При этом завела разговор о предстоящем операционном испытании: как сложно, как страшно и какие особенности состояния после… В дальнейшем о себе рассказывать не любила, но проявила заметную начитанность и смелость в оценке текущих разных обстоятельств жизни в больнице.

Айдана, как свежий образец бесконечного потока женских страданий в этом учреждении, оказалась в центре разговора. Ей потребовались некоторые меры по уходу как за лежачим больным, так как несколько часов после таких операций в торакальном отделении онкобольницы не рекомендовалось вставать. А поговорить было о чём. После первой мысли Айданы об удачно прошедшей операции, появилось осознание пустоты на грудной клетке справа. Было грустно это осознавать. Нет, истерик здесь никто уже не устраивал, хотя тихие слёзы у совсем молодых женщин наблюдали. На бурные проявления своих чувств уже сил не хватало. Каждая женщина прошла свой путь душевного выматывания, но, по сути, почти одни и те же пункты посещения.

Начиналось всё с лёгких собственных подозрений и строгих наставлений гинеколога – спешить на маммографию. Тогда ещё теплится надежда, что новообразование сочтут качественным. Надежду уничтожает пункция сомнительного участка тела. Диагноз становится окончательно ясен при подписании документа с решением консилиума врачей-маммологов о необходимости операции. Личное согласие пациентки на это – обязательно. Объявление решения консилиума никого в шок уже не приводит. Направление на операцию воспринимается как дорога судьбы.

Начинается полоса сдачи анализов, посещения известных технических кабинетов для рентгена, электрокардиограммы, эхокардиоскопии, а позже и прочие просвечивания организма во имя своевременного выявления возможных метастазов.

До операции, в первоначальный период, жизнь продолжается в переживаниях, но без всяких ощущений физического нездоровья. Только мысли бродят разные. Плохие хочется отталкивать.

Ведь постоянно «льётся» информация о положительных результатах лечения. Нужен только оптимистический настрой и, конечно, ранняя диагностика. Так в основном все и рассуждают, кроме наиболее пожилых людей, которых невольно посещают экзистенциальные мысли – переоценка всего окружающего. Анализируются все результаты прошлых лет жизни, взаимоотношения с родными, друзьями, сослуживцами. Предполагаются неотложные дела на ближайшее время.

И большинство задаёт себе и врачам вопросы: «За что мне это всё? Ведь ничем не злоупотребляла!» или «Ни у кого в семье таких заболеваний не было, так почему вдруг у меня?»

Но лечение начинается.

2

Айдане оптимизма было не занимать. Она уже улыбалась и разматывала свои ноги от специальных одноразовых бинтов. Варикозные ноги на период операции предохраняют. Через пару дней наехали к ней дети и другие родственники. Число пакетов и прочих сумок было не счесть, в том числе появился ноутбук и диски с кинофильмами. Неунывающая Айдана не скучала и заботливо угощала всех в комнате разнообразием своих продуктовых запасов. По всему было видно, что она хороший педагог младших классов, о чём в разговорах как-то упоминалось.

Элла и Алевтина заканчивали пребывание в больнице. Элла уже прошла самое трудное и считалась выздоравливающей. Её беспокоила рука на оперированной стороне, движение которой стало заметно ограниченно. Элла, по своей жизнедеятельности, ездила на машине. Управление рулём ставилось под вопрос. Но в лице мужа она, похоже, имела хорошую опору. В установленные часы посещения больных их встречи были радостными, с неизменным звуком поцелуя.

А у Алевтины процесс не двигался из-за колебания давления крови, и она устала от ожиданий команды на операцию. Операции совершались каждый рабочий день. Очередных больных накануне соответственно подготавливали нужными процедурами. Отсылали в местную аптеку за покупкой некоторых недостающих в больнице специальных материалов: пелёнок, стерильных повязок пластырного типа, спецбинтов для ног.

А наутро в коридоре гремели кровати-каталки. То место на каталке большинству вновь поступивших обычно долго ждать не приходилось: два – три дня. Но у Марии Николаевны сложилось по-другому. Очередных на операцию именно в это время оказалось много. Да ещё оно совпало с выборами президента страны, из-за чего в день перед выходными днями операции отменили. Всему составу госпитализированных больных предстояло тоже голосовать. В общем, этой женщине испытание под наркозом досталось аж на седьмой день.

Всё повторилось почти как у Айданы, которая уже делала попытки некоторых физкультурных упражнений по возрождению движений повреждённых мышц. Она смотрела фильмы на своей технике и была так же приветлива, даже заботлива со всеми в палате. Однако, слово «почти» включило в себя заметную разницу. У Марии Николаевны, как и у Эллы, грудь деформировали, но сохранили по решению хирурга. Ввиду небольшого размера опухоли достаточно было её вырезать. После операции у Марии Николаевны долго держалась повышенная температура и низкое давление, что выражалось в заметной слабости. Сеансы с капельницей и уколы антибиотиков поправили состояние. Усиленное питание тоже бы не помешало. Но она надеялась только на себя, хотя одно неожиданное посещение всё же было. Приятная встреча с родственницей подняла настроение.

Надо сказать, что эта палата, крайняя по коридору, оказалась одной из малочисленных, но благоустроенных, как и другие. Загороженный уголок вмещал в себя кабинку душа, раковину для умывания и унитаз. Такие удобства были редкостью в больницах этого полумиллионного по численности населения города, что, пожалуй, подчёркивало тяжёлый статус заболеваний в этих стенах.

Жизнь отделения больницы шла по своему расписанию: ранние уколы, замер температуры у больных, промывка «гармошек» (необходимая пластиковая ёмкость на поясе оперированных женщин), регулярная влажная уборка. Позже на несколько минут привозили специальную лампу для обеззараживания воздуха помещения. Во время этого процесса все выходили в коридор.

Всё это было хорошо организовано и контролировалось старшим медицинским персоналом, включая регулярную замену постельного белья. Затем начинались обходы врачей, перевязки, текущие операции. Ну и, конечно, периодические походы в столовую. В основном больные ходили, но посещение пункта питания было скорее разминкой, чем утолением голода. На фоне хорошей квалификации хирургов, продуманной системы лечения и качественного содержания культуры помещений питание хотелось назвать безобразным. Прикрываясь словом «диета», на кухне готовили будто бы еду из обрезков мясных жил, хрящей и минимума разнообразия приготовленных овощей. Так что в супе был несолёный бульон, едва подкрашенный свёклой с редкой картошкой. Зато на второе чаще капуста с несъедобными жилочками и хрящиками как бы мяса. Третье блюдо тоже было. Чай, кофе – сносные, но однажды предложили кисель, который вызвал и смех, и отвращение. Создавалось впечатление, что добросовестная работа персонала этого учреждения заканчивалась на поварах, которые просто перловую кашу не могли сделать съедобной.

Больным было совершенно ясно, что идёт обыкновенное воровство продуктов, но говорить об этом никто не собирался. Людям больным и зависимым было не до того. Между собой интересовались: «Есть ли у кухонных „специалистов“ аттестат по их профессии?»

Те больные, у кого родные далеко и посещений нет – покорно оставались хлебать пустой бульон с хлебом, которого было достаточно, и ковыряться в содержании второго блюда. Все прочие аккуратно перекладывали всю эту «еду» в предусмотрительно поставленную кастрюлю с надписью: «Для отходов». Отпуская шутки, что на этих отходах кто-то не иначе, как свиноферму содержит, все отправлялись к своим авоськам в палатах и запасам в холодильниках, за сроком хранения продуктов в которых тоже строго следили.

3

Вечера в палате проходили когда в молчании за чтением, когда в обсуждении неожиданных общих вопросов. В один из вечеров, когда на процесс промывки «гармошек» все сходили и молчали за своим занятием (Айдана смотрела свой фильм «Школа для толстушек», Мария Николаевна читала, Элла искала в интернете рецепты правильного питания при онкологии), вдруг со своей кровати вслух проговорила мысли Алевтина:

– Ну кто-нибудь, скажите, пожалуйста, кому нужен совершенно лежачий мужчина, как не жене-пенсионерке или родной матери?