– Тонка, грациозна, полувоздушна, – продолжил восхищаться молодой человек. – И дарит такие мечты и надежды…
– Не спешите, не мечты, а все больше ваши фантазии, – пошутил Онегин. – Представительницы богемы известны легким нравом и, ходят слухи, изрядной доступностью.
Разговоры в полумраке залы сделались тише и фривольнее. Однако все, кому надлежало их слышать, слышали.
– Соглашусь, – поделился сплетнями Завьялов. – Турбин полез по пьяни к Телешевой[3], и она ни пощечины ему не отвесила, ни Милорадовичу не нажаловалась. Смеялась заливисто, словно канарейка, да и только.
– Они дарят чересчур легкие победы. Увы, у артисток не слишком крепкие бастионы, – отмахнулся Онегин. – Не успеешь и соловьем запеть, восхваляя, а спелые яблоки уже падают к тебе под ноги. Много ли удовольствия доставляет такая победа? Лично мне – нет.
Друзья поддержали Онегина смехом и многозначительными ухмылками.
– Признайтесь, Евгений. – Голос прозвучал вызывающе, но в темноте Онегин не узнал силуэта говорившего, хотя в ложе не было посторонних. – Вы просто боитесь проигрыша на любовном поприще, поэтому так рьяно отрицаете свои романтические порывы. Хороший ход. Умный. Заводи интрижки лишь с теми, кто заведомо проявляет к тебе интерес, и не придется испытать горечь неразделенной любви.
Онегин развернулся вполоборота, но лица говорившего все равно не различил.
– Вот уж глупость! – Онегину и в голову не приходило, что кто-то мог усомниться в его талантах. – К любой барышне можно подыскать ключик. Я даже прямо сейчас открою вам секрет, как увлечь любую красавицу.
В ложе поднялся воодушевленный шепот, а из соседней на них возмущенно блеснули биноклями. Однако Евгений не обратил на это внимания.
– Угадываете или, еще проще, спрашиваете напрямую ее любимый любовный роман. Сейчас это, скорее всего, будет либо Коттен, либо Нодье. Дальше извлекаете из него сюжетную линию и действуете похоже: назначаете свидание в парке или неожиданно встречаете на набережной. Все как в книге. Говорите те же комплименты и восхищаетесь теми же достоинствами, что описаны в романе. Только начните, потом уже юные прелестницы и сами распалятся так, что только успевай подыгрывать. Дамы очень чувствительны к любовным романам. Все до одной мнят себя их героинями.
– Значит, вы уверены в себе и не побоитесь пари?
Теперь говоривший выступил вперед, и Онегин узнал Андрея Модеста. Он с трудом удержался, чтобы не хмыкнуть. Вот уж не думал, что Модест посмеет выставиться на всеобщее обозрение, да еще настаивать на пари. Обычно тихий и неприметный, вообще удивительно, как он затесался в эту компанию.
Голоса в ложе замерли.
– Нет, не побоюсь. – У Евгения дернулся один уголок рта, и он высокомерно вскинул подбородок.
Никто и опомниться не успел, как было заключено пари. Здесь же, в фойе, рядом с ложей графа Полудина. В присутствии Радищева, Завьялова, Семеновского и Рысева. Между Онегиным и Модестом, на пятьдесят тысяч рублями – сумму весьма немалую. Для одного неподъемную, учитывая нынешнюю финансовую ситуацию, а для другого – невозможную, потому что во столько оценили его репутацию и честь.
– Быть дуэли, – шептали приятели и свидетели, однако спорщики жаждали совсем другого удовлетворения.
Онегин обязался влюбить в себя и вовлечь в романтические отношения любую названную Модестом барышню за время три недели с сего дня. Как итог засчитывалось свидание наедине и публичные знаки внимания со стороны барышни. Спор закрепили. Свидетели подтвердили. Две пары сияющих азартом глаз смотрели на визави.
