– Вы думаете, это могли быть наши ученики? Не вижу смысла. Подарки ведь всё равно предназначены для них, они бы их в конце концов получили и так, – сообщила Болотникова.
– Дети есть дети, – ответил Василий. – Бывает, что им довольно сложно устоять перед искушениями. Возможно, кто-то решил взять одну-две конфетки, а потом увлекся и открыл больше коробок, чем планировал.
– Безобразие. Как вы могли допустить такое? – раздался капризный женский голос, который был незнаком мальчикам.
– Не стоит беспокоиться, дорогие гости. Мы разберемся, чья это шалость. Василий Николаевич, проверьте, каков ущерб. Жду предварительный отчет после отбоя. А вас, – она обратилась к гостям, – прошу всех вернуться в зал.
Даня услышал шаги: вероятно, гости послушались Ведьму. Он немного приподнялся над коробкой – и это стало его роковой ошибкой. Гости и даже директор школы действительно развернулись к выходу, но завхоз стоял к нему лицом и зловеще ухмылялся.
– А вот и мышка нарисовалась, – довольно громко, будто специально, сказал он.
– Дёру! – крик Никиты раздался одновременно с тем, как все снова повернулись к коробкам.
Старший товарищ был ловчее и проворнее Дани. К тому же, дав команду, он первым и сорвался с места, отчего застал врасплох всех взрослых. В этот миг он действительно был похож на мышонка, который, отчаянно петляя, проскочил между гостями и сотрудниками школы. И мимо завхоза, и мимо журналиста, который зачем-то тоже растопырил руки. Северные маги унижать себя не стали – успели лишь удивленно вскинуть брови, когда эта низколетящая молния проскочила в анфиладу и скрылась за ближайшим поворотом.
А вот Даня… попался. Нет, он тоже довольно резво рванул с места. И петлял не хуже Никиты. Однако, когда до спасения оставалось не больше пары метров, на его пути очутилась нога в сапоге из дорогущей белой кожи. Какое животное отдало свое тело моднице из северного клана магов, Даня не знал, но эта встреча стала для него роковой.
Сапог не просто перекрыл дорогу, как барьер на беговой дорожке. Он, словно волшебное лассо, приподнялся со скоростью, совсем не свойственной медлительным северянам, и, подцепив ногу мальчика, резко сдернул ее с траектории полета.
Даня невольно сделал сальто и покатился кубарем, распластавшись в конце концов в каких-то пятидесяти сантиметрах от входа.
Сильная рука схватила его за воротник рубашки и легко подняла в воздух.
– Ага, вот и наш мышонок, – отвратительный запах чеснока и табака заставил Даню сморщить нос и закрыть глаза. – А выглядит прям ангелочком! Сейчас-то мы выведем тебя на чистую воду.
Даня приоткрыл один глаз и увидел перед собой два блестящих изумруда – глаза главного из северян были зеленого цвета. Тот пару минут разглядывал мальчика, словно раздумывая, как легче его проглотить, но потом наклонился и аккуратно поставил на ноги. Перегородив, впрочем, дорогу к спасению.
– Как ты тут очутился, Даня? – раздался за спиной голос Ведьмы.
– И пусть скажет, кто это оказался таким шустрым, что сумел проскочить даже мимо меня, – осклабился северянин.
Дане стало очень страшно.
– Да мы, – начал он и тут же осекся. – Да я тут просто гулял. И ничего не брал. Только хотел посмотреть, что привезли.
– И что же? – поощрительным, но всё еще очень строгим тоном спросила Болотникова.
– Но там ничего не было! Только кирпич!
Северянин хмыкнул, но в разговор влез завхоз. Он уже стоял около коробки и смотрел внутрь, когда Даня начал оправдываться:
