На секунду я представила, как будет радоваться Брун, когда получит свое. Интересно, ветер или все же вода? Брат разрывался между двумя стихиями, втайне от родителей балуясь возле фонтана, заставляя прохладные капли лететь прямиком в садовника, обязательно работавшего неподалеку. Конечно, Эбс отлично понимал, чьих способностей это дело, но молчал и, казалось, даже тихо посмеивался, принося Бруну немалое удовольствие.
К тому времени, как я спустилась в столовую, вся семья уже заняла свои места. Пустовало лишь мое. Не хотелось думать, что через неделю оно опустеет навсегда, но холодные липкие мысли не спрашивали разрешения, когда лезли в голову.
Опустившись на стул, окинула взглядом овальный стол, который ломился от яств. Да уж, повара постарались на славу, однако, даже несмотря на обилие любимой еды, аппетит так и не появился.
Служанка, перемещавшаяся практически бесшумно, разлила по бокалам шампанское, и легкое шипение пузырьков было единственным звуком, нарушавшим тишину. Обычных разговоров за ужином не было, а так хотелось, чтобы папа рассказал какую-нибудь очередную байку из министерства, чтобы мама ласково попросила Бруна перестать прикармливать Тикли под столом, а брат бы неизменно рассмеялся.
Вместо этого лишь давящее молчание и негромкий звон бокалов, которые Нэрика расставляла перед нами.
Папа взял слово лишь тогда, когда прислуга удалилась. Задумчиво посмотрел на запотевший от прохладного напитка хрусталь, а потом перевел взгляд на меня.
— Эллета… — начал с полного имени, но уже в следующую секунду поправился, перейдя на более ласковое и привычное. — Элли…
Отцу было тяжело. Обычно непоколебимый и решительный, сейчас глава семейства выглядел подавленным и растерянным. Папа занимал высокое положение и до последнего верил в то, что, используя средства и связи, ему удастся уберечь меня от участи всех изгоев, однако закон был един для всех.
— Ты стала совсем взрослой, — продолжила мама, помогая отцу. — Совсем скоро тебе исполнится двадцать один год, а я помню тебя еще такой крошечной… — она взяла небольшую паузу, покрутила бокал в руках и продолжила. — Я очень рада, что ты родилась именно в нашей семье, что вселенная расщедрилась и сделала нам такой подарок, послав тебя, — мама заглянула мне в глаза, а потом улыбнулась. Солнечно, ласково, как умела только она. — Я тобой горжусь.
— За Элли! — закончил папа, сумевший справиться с эмоциями, вновь выглядевший так, как и полагалось главе влиятельного семейства.
— За Элли! — подхватил Брун и потянулся ко мне, сжимая в ладони бокал с соком.
И тогда я сумела улыбнуться в ответ.
И пусть уже совсем скоро страх, тревога и отчаяние захлестнут с новой силой, сегодня я позволила себе забыть о собственном уродстве. Потому что сейчас я была дома со своей семьей, которая любила и принимала такой, какой есть, несмотря ни на что. Потому что с ними я действительно была счастливой.
2. Глава 2
Человечность. Главное качество, которым бы я охарактеризовала свою семью. Да, пожалуй, если бы мне задали такой вопрос, не задумываясь назвала именно это.
Очень жаль, что далеко не все могли похвастаться его наличием.
Человек без человечности. Вот такой парадокс.
За свою жизнь я успела понаблюдать за многими людьми. Это были мимолетные встречи, знакомства, которые полагались по статусу, общение с сокурсниками в школе. Абсолютно разные, но в большинстве своем совершенно одинаковые.
