Фанатизм и Лицемерие - страница 5

– А не знаете ли вы куда он пошёл в тот злополучный вечер?

– Конечно ж, знаю! А как же ж? Он тогда-то до купчихи местной, ну, торговке, по-вашему-то, на званый ужин пошёл у шахристан-то. Они там, уроде как, должны были какиен-то ихние дела обсуждать. Ну, я-то у евоные дела не лез, потому-то и знать не знавал, за шо они беседовать будуть.

– А можно ли поговорить с этой дамой?

– Ну, вы, конечно, можете попытаться, вот токма померла ж она не так давно. Дня два назад нашли мёртвой у собственной постели. Она ж одна жила ж, так потому и нашли, токма когда уж вонять начала. Давеча вот в «дом для мёртвых» её отволокли.

– А охрана в злополучный день была при нём?

– Ну, разумеется же! Вот токма говорять, мол, пропали они. Верно ли я сказываю, Уил?

– Да, ваше благородие. У него ещё с десяток другой рабочих был, так вот те тоже исчезли.

– Я тебе ещё раз повторяю, НЕ СМЕЙ МНЕ ТУТМА ГНАТЬ! – ударил по столу бургомистр, – Рабочие евоные были простыми наёмниками, так я-то их к себе-то и пристроил. Работають вона, – бургомистр кивком головы указал на окно, в котором виднелись задний двор и рабочие, усердно несущие службу. – Так шо харе мне сказки плести!

– Так, может, нам их допросить? – оживился Бен.

– А толку-то? Дознавал я их уже. Лично. Нихрена они не ведують! Да и шо они могуть знать? Он ж им ничегошеньки-то дельного-то и не сказывал-то.

– А могу ли я взглянуть на его телеги? Стражники говорили, что он приехал с тремя повозками.

– Ну, энто не до меня. Энто до Гюнтера, конюха нашего. ЭЙ, ГЮНТЕР! – присвистнул глава города, – Отведи-ка достопочтенного маркиза до тележек того торгаша, шо у меня проживал-то.

Через пару минут плутания по двору замка Бена привели к городской конюшне. Он ожидал увидеть обычные телеги, но то, что там было на самом деле, его изрядно удивило. Там стояли три больших повозки-клетки.

«Скот? Зачем везти скот из Пеле? Если бы отвёз на родину, он бы там весь передох от кардинально разного климата. А если б вёз в другое место, купил бы, где поближе к большому порту. Очень это всё странно…»

– А лошади его где? – поинтересовался «достопочтенный маркиз».

– Скопытились! – огрызнулся конюх и сплюнул.

Дикий гул, вызванный стуком о деревянную дверь, встревожил всю округу. Вскоре негодующие горожане начали высовываться из окон, браниться, кто-то даже кидался в нарушителя покоя всяким хламом. Но Бена это мало заботило.

Стук усилился, брань и озлобленность градожителей тоже. Наконец, дверь отворили. На него смотрели немного уставшие зелёные глаза.

– Здравствуйте, Шилли. Извините, что так бесцеремонно вторгаюсь, но дело срочное! – проговорил Бен, втискиваясь в уже знакомый коридор.

Поначалу Шилли Хилден хотела обругать и выставить наглеца, но увидев, что это Бен, она подобрела, а её лицо украсила прекрасная хоть и скромная улыбка. Но Бен этого не заметил, он твёрдым и быстрым шагом направлялся в мертвецкую. На нём снова был его коричневый плащ вместо одеяния аристократа, в котором он гостил у бургомистра пару часов назад.

– Мне сообщили, – начал он открывая вторую на его пути дверь, благо она не была заперта на ключ, – что некая благородная дама, промышлявшая при жизни торговлей, недавно скончалась, и её доставили к вам.

– Это верно, но что вы намерены делать?

– Я настаиваю на вскрытии!

– ЧТО?! – изумилась Шилли, – Зачем? Мадам Ротенель ушла естественной смертью в своей постели.