– А я что говорил?! – воскликнул Анатолий.
– Подожди. Не сбивай меня с мысли.
– Молчу-молчу.
– Итак. Ага. В деле, значит, было указано, что, когда были обнаружены трупы, в доме работала газовая плита. Так. И что мы имеем? Да ничего мы не имеем! По-моему, это полный висяк. С чего ты взял, что это именно их сосед, у которого, напомню, железное алиби, причастен к тем событиям? Ведь, ну, ничто на него не указывает, не намекает.
– Мне это просто привиделось, – Анатолий покраснел.
– Привиделось ему, – проворчал Виталий, – Богатое, я скажу, у тебя воображение. И больное.
– Согласен.
– Ладно. Что еще? Повторю. Насколько я помню, в материалах следственного отчета не было ничего такого, чтобы указывало на человека, по сути, обвиняемого тобой в злом умысле. Особых следов после себя преступник или преступники, кем бы он или они не были, не оставили. Да. В деле указывалась бочка для сжигания мусора, которую ты, должен признать, искусно вплел в свою версию. Как и газовую плиту, что на самом деле вполне очевидно. Но в бочке, кроме золы, ничего не было обнаружено. Это нам тоже ничего не дает. Все. Больше ничего нет. Но ты вдруг увидел не только того, кто совершил убийство, но и подробно представил его мотивы. И это при том, что в деле отсутствовали какие-либо существенные улики или маломальские зацепки, на основании которых можно было бы предположить участие в преступлении вообще какого-либо конкретного лица. В очередной раз напомню, у соседа потерпевших железное алиби. Несколько человек видели, как его провожали будущие жертвы, как он сел в такси и уехал на вокзал. Так? Так. И что мне теперь со всем этим делать? Даже если ты прав (заостряю твое внимание на слове если), каким образом мне доказать его причастность к убийству? Наличие его отпечатков в доме потерпевших в счет не идет. Он был там и не раз. Также, как были в том доме и другие люди, живущие по соседству. Почему ты их не принимаешь к сведению?
– Никого другого я не смог себе вообразить, – пожал плечами Анатолий, – И что тебе делать дальше, я тоже не знаю. Ты специалист в расследованиях. Я лишь дал тебе ниточку к распутыванию этого дела, а как ты поступишь с этой ниточкой – решать тебе.
– Легко сказать. Дал он мне ниточку. А как мне за нее зацепиться? – буркнул Виталий.
– По поводу мотива можно начать с проверки всех банковских дел этого человека, – Анатолий сделал робкую попытку подсказать, – Для начала. Сделать необходимый запрос в соответствующие заведения. Ну, не знаю, как это еще у вас делается. Узнать, был ли он кому-то должен крупные суммы, сумел ли он погасить долги. И если так, то проверить, откуда тот человек смог взять деньги на погашение этих долгов.
– У нас полстраны кому-то что-то должны. Ну, допустим. Я проверю. Что-то еще?
– Можно повторно опросить водителя такси, отвозившего его на вокзал. Выяснить, не делал ли он каких остановок по ходу движения. Ну, таких, о которых я тебе говорил.
– Можно, конечно, – Виталий потер виски, – Но даже если новые показания водилы совпадут с твоим рассказом, что с того? Орудия преступления ведь нет. И в твоей истории, согласись, предполагаемый злодей по возвращению домой позаботился, чтобы предмет, которым были нанесены смертельные ранения супругам, исчез навсегда и бесследно. Что мне предъявить новому фигуранту дела? А? На это что ты мне скажешь?
– Что скажу? – Анатолий почесал затылок, – Скажу, что ты бы мог оказать на подозреваемого психологическое воздействие.
