Мне так жаль, что в такое счастливое для меня время происходит то, что всё портит. Но что поделаешь…
В общем, вечером, когда я пришла на кухню за чаем, там сидел отчим, как обычно пил и курил, фу, провонял всю квартиру! Мама обслуживала его: подавала еду, убирала. Когда я проходила мимо него, он неожиданно подставил мне подножку, и я свалилась прямо ему на колени. Хочу встать, а он не пускает. Я кричу:
– Да пусти ты, из-за тебя чай пролила!
А он смеётся. Мама разозлилась на меня, дёрнула за руку и из кухни вытолкала. И давай на отчима ругаться:
– Ты что себе позволяешь?
Я удивилась, это ведь он обычно кричит на неё. Но слушать не стала, убежала к себе. И вдруг слышу шум, крик, на этот раз отчим орал, и звуки… Мне нехорошо стало, я на кухню прибежала, а там… Мама держится за грудь, а этот замахнулся!
Я как закричу:
– Не бей маму!
Но он всё равно ударил, прямо по лицу. И снова руку поднимает, и рожа такая зверская! Я схватила сковородку и дала ему по затылку! Но удар вышел слабый, сковорода лёгкая, алюминиевая.
Он ко мне обернулся и спрашивает вроде как удивлённо:
– До-оча, ты зачем папку бьёшь?
Ничего себе вопрос? Разве так себя отцы ведут? Как он смеет так с мамой! И кричу ему в ответ:
– Раз ты маму бьёшь, ты мне не отец! Ты… негодяй последний!
И тут… вот уж чего я никак не ожидала – мама вдруг гаркнула:
– Замолчи! Пошла вон! Без тебя разберёмся!
Я обалдела. У неё, наверное, от боли ролики съехали! Кинулась к ней:
– Мамочка!
А она… выпихнула меня за дверь!
– Уйди лучше! Всё из-за тебя! Это ты во всём виновата!
А отчим сидит, ухмыляется.
Не понимаю этих взрослых. За что она так со мной?.. Слёзы сами льются… Мой милый Компик, один ты меня утешаешь…
Потом я стояла у окна. Дышала, и оно запотело. Я стала рисовать сердце, и вдруг услышала вскрик мамы. Мой палец сорвался и прочертил линию с загогулиной на конце – получилась стрела, которая пронзила сердце. На него упала дождевая капля и засветилась красным светом от вспыхнувшей за окном рекламы. За первой каплей упала вторая, и ещё, ещё… Они медленно стекали вниз, и казалось, что сердце плачет… кровавыми слезами…
Сердце, кто тебя расстроил,
Отчего ты слёзы льёшь?
Это дождик всё подстроил,
С ним совсем с ума сойдёшь,
Целый день стучит по крыше,
Опечалил он меня!
Успокойся, сердце, тише,
Он баюкает тебя.
Дождик – друг твой, он хороший,
Песню он тебе поёт.
Скоро всё забыть ты сможешь,
Спи спокойно, всё пройдёт…
Глава 15. Так не должно быть
25 октября.
Не знаю, как писать про ЭТО.
Поэтому начну про другое. Сегодня на перемене болтаем с Томой у окна в коридоре, она Игоря поджидала, и вдруг подходит Жорик, такой, весь из себя, понты кидает:
– Как насчёт киношки после школы?
Мы с Томой переглядываемся, усмехаемся. Тома ему:
– Иди ты… к Зое.
Вежливость в моём присутствии проявляет. А тот смотрит в упор на меня:
– Я тебя приглашаю. Цени.
Я захохотала! Лол!
– Ха-ха! Пойди, осчастливь какую-нибудь… другую.
Всё-таки у меня язык не поворачивается грубость сказать. Но Тома ему на понятном языке разъяснила:
– На столбах и в инете полно объявлений. Выбери шлюшку подешевле, в самый раз тебе будет!
Его перекосило:
– Вы чо вообразили о себе, сыкухи!
Тома разозлилась:
– Гуляй отсюда, козёл!
А я добавила:
– И просим для прогулок подальше выбрать закоулок.
Этот недоумок:
– Чо?
А Тома:
– Через плечо! Грибоедова читать надо, а не только объявления на столбах!
Тут как раз Игорь с Андрюсом подошли, и Жорик убрался подальше под хохот всего коридора, нас куча народа слышала.
