С тех пор как она встретила Валерку, ее жизнь, при отсутствии видимых перемен, изменилась радикально, и она впервые была благодарна Вселенной за это и ничего не просила, у нее было всё!
Будущее, до этого расплывчатое и мутное, сияло своей прозрачностью, словно отмытые майские окна многоквартирных домов. В нем они были неразлучны, и у них были дети (!). Метаморфоза, которая произошла с ней, казалась удивительной и непостижимой, но сам процесс трансформации был настолько естественным и органичным, что она и не заметила его, просто однажды, проснувшись, поняла, что хочет с любимым настоящую семью с детьми и собакой.
Она взяла со стола телефон, ей жутко хотелось услышать его бархатный голос, и в предвкушении разговора она присела на край кровати.
С той стороны долго не отвечали, но она ждала, томясь внезапным приступом нежности; через непривычно продолжительное время послышался щелчок соединения, и ей ответил… женский голос.
– Здравствуйте, вы кто? – немного смутилась Полина.
– Я врач, а вы? – ответила женщина.
– Я его девушка, ну, в смысле невеста! – быстро сопоставив факты, она соврала про свой статус, потому что поняла: если его телефон у врача, значит, что-то случилось, иначе он ответил бы сам, в таком случае нужно представиться так, чтобы ей не отказали в информации о пациенте, а «девушке» скорее откажут, чем «невесте».
– Невеста? – немного обижено забубнил телефон. – Он в больнице.
– Что случилось? В какой больнице? Говорите адрес, я приеду! – Ощущение тревоги росло, как снежная лавина.
– Мне нельзя ничего говорить, тут полиция! Невеста, что же вы плохо за женихом следите? – незнакомый голос метался между долгом и жалостью.
– Какая полиция? – страх укусил ее, и яд начал растекаться по всему телу.
– Какая, обыкновенная, у него был пистолет, была стрельба, у него пулевое ранение, скоро операция закончится, его готовят к транспортировке.
– Сколько у меня есть времени?
– Ну, минут двадцать, все равно, даже если вы успеете, вам вряд ли позволят увидеться!
– Посмотрим! – тихо проговорила Полина, записывая адрес больницы.
От Сретенского бульвара до НИИ скорой помощи им. Склифосовского, знаменитого Склифа, было от силы шестьсот метров. Поля не смотрела, что надевает, босая нога предательски долго не хотела лезть в кожаный ботинок. Невероятным усилием воли ей удалось сдержаться и не заплакать от внезапного страха, как маленькой напуганной девочке. Наспех одевшись, она вылетела на улицу.
Скользкий тротуар не позволял бежать, но она старалась изо всех сил, а после падения и вовсе перестала соблюдать осторожность, то и дело ударяясь плечами о прохожих и фонарные столбы. Слёзы заливали глаза, апрельский вечерний морозец моментально склеил мокрые ресницы, отчего весь мир превратился в пятнистую мозаику, которая быстро поворачивалась то в одну сторону, то в другую.
У самой больницы ее ноги разъехались, и она упала, ударившись губами об лёд.
Она приподнялась на локтях и посмотрела на щербатую гладь под собой; из разбитой губы капали красные капли. Полина коротко провыла, ударила кулаком по ледяной корке и, поднявшись, продолжила бег по тонкому льду.
