Тайногвардейцы пока что, хоть и держали нас под плотной опекой, но грубости не проявляли и вели себя с нами вполне корректно. Однако, попробуй они насесть на моего приятеля пожёстче, Тимон тихо-мирно не сдался бы, и я б обязательно услышал поднявшийся тарарам. Да и в допросной такого порядка не наблюдалось бы. Мой братец орк, если что, разнёс бы это помещение к чертям собачьим.
Так что беседу с господином Вдырко я начал, чувствуя себя вполне уверенно и спокойно, абсолютно трезво воспринимая устроенный гномом спектакль. Ярко залитая светом комната, удобный стул поближе к собеседнику и напускная слащавость во взгляде и словах бородача – всё это был лишь трюк, игра на контрасте. А мне оставалось лишь подыгрывать хитровану, изображая лопуха, попавшегося на грубый развод.
Я тоже скромно улыбнулся, сделав вид, что смущён таким тёплым приёмом.
– Вот что, брат, – продолжил гном, едва я уселся напротив него, весь превратившись во внимание, – мне очень нужна твоя помощь. Дела плохие творятся, куда, вон, не глянь. Враг обнаглел, бомбит с небес по нашим городам. Шлёт, вон, подкрепления волна за волной. Да ещё, вон, засылает своих лазутчиков прямиком к нам в тыл. Нам тяжело, брат, но, сам понимаешь, – Вдырко развёл руками и добавил в интонацию пафоса, – мы обязаны выстоять. Наши, вон, братья орки, по мудрому приказу славного кагана Тулиана, кладут жизни на священный алтарь всеобщей победы. И в то же время по нашей, значится, земле ходят гномы, что будут не против отдать родной, вон, край на растерзание ушастым выродкам.
Я, хмуря брови, согласно покачал головой.
– Есть гномы, чего уж скрывать, открыто воюющие против альянса на стороне эльфов. – Вдырко печально вздохнул. – Они живут в землях ушастых уже давно и видят только их правду, верят, значится, только их подлым наветам. И ещё, вон, есть лазутчики, засланные своими подлыми хозяевами сеять хаос в наших частях. Но есть гномы куда хуже. Они живут, вон, среди нас, мечтая о приходе чужаков. Они даже хуже каверзных шайсов из детских сказок. Тех, что разъедают души правильных гномов гнилыми, значится, обещаниями богатой жизни. Ты согласен, брат?
– Конечно, – поспешил я согласиться. – Только, господин комиссар-поручик, я не понимаю, для чего ты об этом рассказываешь мне?
– Зачем, брат, так говоришь? – Вскинув брови, гном изобразил и мимикой, и взглядом чуть ли не смертельную обиду. Ещё бы слезу пустил. – Зачем «господин»? Мы же, вон, с тобой даже в одном звании. Давай по-простому. Можешь, значится, тоже меня братом называть.
– Хорошо, как скажешь, – кивнул я.
– Ты сказал, что убийца часового мог быть гномом. И, вон, водитель саней мог им быть. Это очень плохо. Это может быть и один гном, и разные. Вдруг убийца это не лазутчик, а какой-то гном из местных? Помоги мне поймать, брат, его или их! – Трагично подняв брови домиком, умоляюще сложил ладошки комиссар-поручик.
– Я как бы не совсем уверен, что это был именно гном или гномы. Да и как я могу помочь их поймать, если даже лиц толком не видел?
– Не уверен, не страшно, брат. – Вдырко благодушно развёл ладошками. – Раз, вон, есть такая вероятность, её же проверить надобно. Поедешь со мной, брат. На юг с тобой отправимся. Сначала, вон, в Верхнекарасин, потом в Непрухин. А после, вон, и до Себар-озёрска доберёмся.
– Почему, на юг? – удивился я. – В моих видениях аэросани на север двигались.
