Я сжала зубы, сдерживая огонь, и выпустила меч из рук. Ящер же почти галантно закинул меня на платформу, которая тут же пошла вниз.
Огонь – это больно. Очень больно. Но к моменту, когда в помещении под ареной появилась недовольная травмой «своего» бойца возмущенная Дианель, а сверху спустился с увесистым мешком в руке Арджан, я могла ходить. Хромая, но ходить.
– Хороший бой, – признал ящер, водя языком по воздуху, – я не хотел бы с тобой встречаться вне арены.
– Тогда выбирай правильную сторону.
Натягивать доспехи под взглядом Дианель было почти мучением. Наверху шумела толпа, приветствуя дерущихся насмерть савров.
– У них есть уговор, – уверившись, что никто не подслушивает, прошипел Арджан, – проигравшие притворяются мертвыми и возвращаются сюда, когда больше не могут продолжать бой. И тут Ат-та с какими-то господином выводит их на болота.
– С господином Альбином Винкро, – уточнила довольная собой Дианель. На языке ящеров.
А саврский-то популярен, я смотрю.
– Ладно, идем наверх. Найдем Витора и придумаем что-нибудь.
Наверх пришлось хромать. Долго хромать. Зато мага искать не понадобилось. Сначала появился пряный запах, а потом темнота в моей голове прошептала голосом Витора:
– Найдите предлог и покиньте зал. У меня есть план.
Предлог искать не пришлось – Дианель едва ли не скандал устроила из-за моего ранения, пусть и причиненного ее собственным бойцом, говоря что-то про какие-то там чары и амулеты, ограничивающие физическое воздействия. Но деньги свои, на ставках выигранные, получила.
Неподалеку от выхода из зала для подпольных боев нас ждал Витор.
– Судя по всему, все интересное происходит после окончания боя савров. Я все изучил. Мы можем без проблем пойти вниз под «хамелеоном», если брать не отвод глаз, а именно преломление света, – начал маг, – там правда есть чары и на арене, и на устроителях с их помощниками, им ничего не внушить. Но если изменить физическое отражение, то…
– Валяй, – отмахнулась я, вслушиваясь в крики толпы, – сейчас недобитых ящеров сбросят вниз и начнется все самое интересное. Надо вернуться обратно незамеченными пока толпа не рванула на выход.
Язык магии не похож ни на один язык, как не похожи и жесты, и запахи на те, что можно было бы описать или объяснить. Их знают маги и их применяют по наитию чародеи. И ими пользуются колдуны, что жаждут получить силу, которой не обладают. Но для обычного человека это все сущая бессмыслица.
– Только тихо, – странно было слышать слова из ниоткуда, ведь каменный коридор вокруг нас был пуст, – звуки чары не скрывают.
– Потому что кто-то – недоучка, – фыркнула другая пустота голосом Дианель.
– Нет, потому что иначе мы друг с другом говорить не сможем, – парировал Витор.
– И не надо. Сейчас я все исправлю – и пойдем.
Еще несколько слов, теперь от Дианель, и на мои уши опустилась тишина. Огонь в груди бунтовал, не желая, чтобы магия влияла на меня, но его удалось укротить. Не без труда, но удалось.
Мы вернулись в зал с ареной вовремя, разминувшись буквально на пару мгновений с первыми выходящими, и не без труда принялись обходить зрителей, покинувших свои места и устремившихся на выход. Магия Витора работала и помогла спуститься вниз без всяких препятствий.
В комнате под ареной, где еще недавно мы с Арджаном ждали своей очереди, обнаружились два лежащих на спине окровавленных ящера, одного из которых Ат-та поил каким-то зельем. Здесь же стоял молодой весьма модно одетый мужчина, державший в руках маску, которая, видимо, до того скрывала его лицо.
