В Холдинге быстро это поняли. И пока государственные мужи извлекают из войны свои геополитические гешефты, а ВПК умножает прибыль за счёт производства оружия, наши наниматели выделяют из войны самый ценный, популярный и массовый экстракт – контент.
* * *
«За прошлый год трансляции Холдинга по количеству просмотров суммарно обогнали первую тройку федеральных каналов. Причём это даже с учётом телевещания, не только интернет аудитории…». Голос молодого мужчины в сером костюме звучит очень убедительно, но неприятно, гулко раскатываясь по пустому конференц-залу.
«А в финансовых показателях?» – перебивает какой-то очередной директор, похожий на всех прочих директоров предпенсионного возраста.
«Да… Следующий слайд. Вот. Можно видеть, что мы стабильно растём по направлениям контекстной рекламы и рекламных интеграций. Но в процентном отношении наибольший прорыв сейчас наблюдается в секторе криптовалютных микротранзакций. Как и прогнозировалось, зрители активно откликаются на интерактив, участвуют в сборах на заказной контент…»
Директор брезгливо морщится (кажется, он ещё не утратил этой способности) и пренебрежительно выдавливает из себя:
«Колизей…»
«Ну… – смущается докладчик. – История повторяется».
«Как фарс».
«Это просто жанр, – подключается некий продюсер с фиолетовой дизайнерской шевелюрой. – Давайте без рефлексирующей х**ни. Кто хочет на это смотреть, делал это и без нас. Кто не хочет – не будет и с нами. Мы не навязываем зрителям вкусы, мы удовлетворяем их желания. Если не мы, то кто?»
«Кто-то другой», – улыбается оживившийся докладчик.
«Вот именно. И он заберёт наши бабки. А это мы должны забрать у него бабки, которые были его, а будут нашими!»
«Хорошо. Хорошо, – сдаётся директор. – Закончим со статистикой. Вы собирались рассказать нам о новом продукте».
«Да! – продюсер самодовольно откидывается в кресло и кладёт ноги на стол. – Несмотря на эти ваши ура-победные графики, фокус-группы уже демонстрируют снижение интереса. В следующем месяце мы ещё держим внимание аудитории, а через 2-3 месяца пойдут отписки. С нас тупо переключатся. Уйдут к ушлёпкам с гуро-контентом, которые варят башку в ведре и прочее такое…»
Директор снова морщится.
«Ясно, что это нишевый контент. Ред-румы. Пытки. Нам такое не надо. Мимо целевой аудитории. Сатанизм. Недухоскрепно. Осуждаем. Но и то, что мы не дотягиваем – это факт».
«А причина?» – искренне заинтересовывается мужчина в сером костюме.
«Скучно! Всех за**ало! Бесконечные авианалёты. Ракетные обстрелы. Мясные штурмы. Всё х**ня! 200-300. Статистика…– продюсер испытующе смотрит на собеседников, выдерживая паузу. – В общем, есть у меня один мальчик в сценарном… Витенька. Типа даже писатель настоящий. Так он мне уже давно этой идеей мозг выел. Нам нужен герой. Не толпа. Не масса в касках. Не икра е**ная. А настоящий, с*ка, герой. Которому сопереживать будут. Следить! Болеть!».
«Как Алёша?» – догадывается докладчик.
«Как х*ёша! Алёша твой пукнул и вышел весь. А нужен феномен. Персонаж. Мифический герой. Сверхчеловек! Супер-б**дь-Алёша!»
«Где ж его взять?»
«Создать. Вырастить».
«М?»
«А вот пусть Георгий Михалыч и скажет… Я ж с ним полгода назад спорил насчёт биологического направления. Аж на говно изошёл…»
«Белорусский подрядчик? – директор хмурится. – Неужели всё-таки что-то нахимичили?»
«Нахимичили. Нахимичили! Ещё как! И не какой-нибудь психосинтетический шмурдяк, как у наших западных партнёров. А настоящее, ё*-вашу-мать, биологическое оружие! Такое, что все будут кирпичами срать! А уж как рейтинг попрёт…»
