– Причем здесь знания навигации? – подняли головы сторонники альгвасила. – Кормчие укажут путь флотилии.
– Вы не на земле, а на воде, – не сдавались противники. – Только капитан будет настоящим командиром.
– Карвальо готовил суда с Магелланом!
– Гонсало убил изменника Мендосу, вернул «Викторию» капитан-генералу, закрывал его своим телом на Мактане!
– Чего вы спорите? Пусть оба командуют, – басил кто-то из-за спин моряков.
– Двоих нельзя. Передерутся.
– Мы уже присягали Барбосе с Серраном.
– Давайте назначим троих! По одному с каждого корабля!
– Хватит одного.
– Ты за кого?
– За Карвальо.
– А я за Эспиносу.
– Ну и дурак!
– Сам выжил из ума…
– Дай ему по роже, чтоб мозги ветром прочистило!
– Порко дио (свинья), чего он болтает?
– Шойзе, шойзе (дерьмо), верхплюхтет (бранное проклятие), – бормочет по-немецки Ганс Варг.
– Чего разорались? Пусть Элькано скажет, кого хотят на «Консепсьоне»?
– Зачем слушать «зачатника»? Он жил с Карвальо в одной каюте.
Страсти накалялись, мнения разделились поровну.
– И впрямь, чего мы спорим? – спокойно заявил Альбо, когда противники готовились пустить в ход кулаки. – Спросите Карвальо с Эспиносой: согласны они разделить власть или нет?
– Я же предлагал – обоих произвести в капитан-генералы! – удовлетворенно крякнул матрос.
– Как решите, так и будет! – уклончиво промолвил Жуан.
– Я согласен, – недовольно уступил Гонсало, уязвленный новым положением кормчего.
– Это нарушение законов! – скороговоркой выпалил нотариус.
– Цыц, чипа желена! (совсем грязное ругательство) – погрозили из команды флагмана.
– Раз они согласны, будем считать вопрос решенным! – провозгласил Франсиско и предложил представителям команд дать клятву верности командирам.
Кликнули отца Антония, присягнули на Библии, забыли обиды и потные, раскрасневшиеся уселись по местам. Как капитан флагмана и владелец регалий власти бывшего адмирала, Карвальо вел совет, удобно расположившись в кресле Магеллана.
Вопрос о курсе споров не вызвал. Единодушно сошлись на том, что следует начать поиски островов Пряностей, но не знали в какую сторону плыть. Серран с Барбосой не успели поделиться сведениями, полученными от мавра. Требовалось найти лоцманов и узнать дорогу.
– Наш корабль дал течь, нужна помощь, – напомнил Элькано Жуану.
– Сильно течет? – поинтересовался Альбо.
– Нет, но придется перетаскивать вещи, искать пробоину.
– Близится сезон дождей и бурь, – задумался Пунсороль. – У нас мало времени.
– Команды поредели, много больных, – заметил Мигель де Родос. – Мои парни с трудом справляются с парусами. Надо бросить обветшавшее судно.
– Как бросить? – опешил капитан «Консепсьона».
– Два прочных корабля с полными командами, лучше трех гнилых лазаретов, – объяснил боцман.
– Жуан, что он говорит? – растерялся Элькано.
Карвальо по привычке спрятал глаза в ожидании того, что скажут другие.
– Гонсало! – взмолился баск.
– Это вам решать, морякам, – спокойно произнес Эспиноса.
– У нас тоже сохранилась половина команды. Скоро будет некому тянуть канаты, – добавил Пунсороль.
– Наловим индейцев, научим ремеслу, – возразил баск.
– Из дикарей не сделать матросов, – заупрямился Пунсороль. – Мы пробовали. Они могут тянуть канаты, но не умеют крепить паруса, лазить по вантам, висеть на реях.
– Есть иной способ исправить положение? – альгвасил обратился к морякам.
– Корабль надо сжечь, – заявил Альбо. – Нам все равно рано или поздно придется уничтожить одну каравеллу.
