Переход от предметного представления конкретных наук к объектному их представлению и описанию, привёл к тому, что в качестве объекта стали выступать уже сами конкретные, природные сущности. Именно природные сущие, а не природные реальности, т.к. систематика требовала выполнения главного и основного условия – наличия некого идеального, отражающего в себе и собой некую сходность как тождественность всех природных сущих. Это привело к рождению в её лоне понятий рода и вида, составляющих основу самой систематики. Род стал нести в себе некоторое идеальное единство во множественном, которое уже составляло некоторое видимое его многообразие. Вот почему мы говорим о том, что живое и неживое имеет отношение только к самим объектам, как некоему существующему, в виде наличного бытия. Предметность при этом уходит в лоно потаённости и потенциальности, т.к. само понятие природы переходит в понятие рода, как того, что уже считается рождённым, а потому существующим или просто сущим. Это есть не что иное, как редукция понятия природы в понятия рода. Само сущее при этом становится и превращается в простую “естность”, в то, что есть, одним из конкретных проявлений которого является вещество, но уже, выступающее как некий вид материи. При этом сама материя полагается в лоно объективности в своей натуральной, телесной форме, что в свою очередь приводит к рождению понятий живых и неживых тел, а также живого и неживого вещества. Такова эволюция, а точнее сказать, генесис предметной формы познания как некого перехода в новую уже объективную форму познания. Как мы показали это связано ни с чем иным как с некой сменой самого метода нашего познания. Она привела к тому, что мир стал представляться нами в виде множества объектов, которые, мы должны не только описать, но ещё и познать. В рамках этой объективности мы только и можем говорить о живой и неживой материи, потому что материя в этом случае выступает как порождающая свои же собственные качества, которыми и являются живое и неживое. А раз это качества самой материи, то необходимо выявить ещё и то, что лежит в основе их такого выделения. Оказывается, что её является сама материя. Именно она рождает живое и неживое. Кроме этого, её ещё выражает её в виде некой видимой для нас формы. Эту форму в лоне материи называют телом или же просто натурой. А потому мы также будем, говорит о живых и неживых телах.
Мы показали, что, беря в качестве основания ту или иную сущность или же просто некий объект, мы можем определить его качество как по отношению к самому себе, так и по отношению к некому другому. Оказывается, что этим другим может быть то, что сходно с нами или же то, что с нами несходно. И вот тогда сходное с нами мы наделяем тем, что присуще нам, а несходное с нами обозначаем как некое противоположное нам. Ведь оно же нам не принадлежит, значить является неким чужим, а потому и не присущим нам. Отсюда мы имеем два противоположных качества, одно из которых несёт в себе метафизическое тождество с нами, а другое – то, что противоположно нам, а потому нам не тождественно. Так мы приходим к тому, что все имеющее противоположно нам является мёртвым, а потому неживым, т.к. ведь сами мы являемся живыми существами. Отрывая это, имеющееся в нас и полагая его в мир, вовне, мы уже имеем живое как то, что тождественно и сходно с нами. Им – то мы и замещаем себя, тем самым, как бы снимаем присущую нам субъективность. Но так определенное живое все равно несёт в себе субъективность, поэтому все понятия не только несут, но ещё и содержать в себе её, а потому содержатся ещё и в самом нашем познании.
