Философия ответственности. Методологический, концептуально-теоретический, правовой, аналитико-прогностический аспекты - страница 21

Появились и определения, рассматривающие ответственность и в системе объектно-субъектных отношений (в последних работах А. П. Чермениной, А. Ф. Плахотного, Б. С. Яковлева) как устойчивую систему общественных отношений (П. В. Кошелев). В последних определениях фиксируется примат объективного, хотя еще не вычленена специфика отношения ответственности, когда бы «оценка деятельности с точки зрения ответственности не ограничивалась лишь применением деонтологических или утилитарных мерок» (К. Митчем).

В механизме ответственности, с нашей точки зрения, закрепляются целесообразно упорядоченные формы (нормы) связей в системе экономических и социальных взаимодействий. Ответственность характеризуется конкретно-исторической мерой реализации ценностных отношений в различных структурах общественных отношений. Ответственная взаимосвязь, зависимость, как правило, фиксируется в необходимых предметных и социальных предписаниях, практическое воплощение которых всемерно способствует разумному и справедливому пользованию, владению и распоряжению материальными и духовными благами в обществе, удовлетворяющими исторически актуальные насущные потребности и интересы субъектов трудовой деятельности и членов общества в целом.

Многие пробелы в трактовке ответственности объясняются не только ее чрезвычайной сложностью и многогранностью связей, но обусловлены и ее особой структурой, элементы которой находятся в таких субординационных и координационных связях, которые при эмпирическом анализе просто не улавливаются – и следствие зачастую принимается за причину.

Проблема – «за что отвечает деятельный субъект» – зачастую не решается с позиции строгого объективного социологического анализа. Как правило, в обсуждении проблемы ответственности обходятся пространными спекулятивными рассуждениями о соотношении категорий «свобода» и «необходимость», являющимися тем спасательным мудрствованием, которое так убедительно раскритиковал К. Маркс, рассматривая «философию права» Г. Гегеля. Анализируя гегелевскую работу «Основы философии права», К. Маркс обнажает бесплодную рефлексию гегелевских рассуждений, на которых он строит обоснование ответственности. Гегель, по существу, не раскрывает генетических сущностных зависимостей в природной и социальной необходимости их аксиологической системы в механизме ответственности, выводя эти зависимости «не из особой сущности семьи и т. д. и не из особой сущности государства, а из всеобщего соотношения необходимости и свободы». Так, Гегель описывает чисто формально министерскую власть, как она в большинстве случаев определена в монархических конституционных государствах, когда в государственном управлении «формальный принцип определяется одновременно и материальным». И философия здесь ничего не прибавляет, кроме рассуждений о том, что «министры представляют собой разумную сторону суверенной воли» (Маркс К. Энгельс Ф. Соч. Т. 1. – С. 227–252, 259–260).

По методологии К. Маркса, ответственная зависимость людей прослеживается главным образом через структуру человеческой деятельности. Дифференциация деятельности в процессе разделения труда, развития частнособственнических отношений способствует становлению извращенной формы индивидуальной ответственности, характерной для человека, обособившегося от общенародных ценностей.

В условиях развития частной собственности на постоянно обновляющиеся средства производства все больше разрастается непримиримое противоречие между общественными зависимостями деятельных субъектов и индивидуалистической обособленностью их меркантильных интересов. Создается видимость свободы буржуа, которая «кажется завершенной формой независимости индивидуума, который принимает необузданные, не связанные больше ни общими узами, ни человеком, движения своих отчуждений жизненных элементов, как, например, собственности, промышленности, религии и т. д., за свою собственную свободу, между тем как оно (это буржуазное гражданское общество –