Философия субъективности - страница 2

Анализ философской и научной литературы позволяет выделить три основные трактовки субъекта, которые назову: «эпистемологической», когда субъект понимается как необходимое условие познания и мышления (например, трансцендентальный субъект И. Канта), «натуралистической» – субъект в схеме «субъект-объект», и «расширительной». Примеры второй и третьей трактовки можно найти в статьях В.А. Лекторского в “Новой философской энциклопедии”.

«Активность субъекта, – пишет он, – предполагает внеположенный ей объект. В противном случае она невозможна, как невозможным становится и сам субъект»[10]. «Для современной философии субъект – это прежде всего конкретный телесный индивид, существующий в пространстве и времени, включенный в определенную культуру, имеющий биографию, находящийся в коммуникативных и иных отношениях с другими людьми. Непосредственно внутренне по отношению к индивиду субъект выступает как Я. По отношению к иным людям выступает как “другой”. По отношению к физическим вещам и предметам культуры субъект выступает как источник познания и преобразования»[11].

Нетрудно заметить, что эта последняя «расширительная» трактовка субъекта, составлена из представлений, принадлежащих разным предметам, причем субъект характеризуется как индивид.

Если иметь в виду обычную (обыденную) практику мышления и говорения, то неразумно требовать строгого определения и употребления указанных терминов. Но в рамках науки и философии подобное требование, конечно, осмысленно. Однако даже в трудах отдельных философов и ученых мы наблюдаем другую картину: во-первых, эти понятия довольно часто строго не определяются, во-вторых, они смешиваются, пересекаются, употребляются и понимаются в разных смыслах. С одной стороны, это понятно, поскольку представления о субъекте (личности, индивидуальности) являются базисными, а часто и непосредственными, поэтому и не определяемыми. С другой стороны, цель рационального мышления – постоянно прояснять смысл таких понятий, добиваться ясности и определенности их истолкования.

Стоит рассмотреть и то, как в философии понимается личность, прежде всего, потому что субъективность в расширительном понимании судя по определениям, сближается с личностью.

В XX столетии в ряде направлений философии, а также эзотерических практик личность подвергалась достаточно острой критике. Индивидуализм, считал, например, Н. Бердяев, изжил в новой истории все свои возможности, в нем нет уже никакой энергии, он не может уже патетически переживаться. По сути, для Бердяева речь идет о новом христианстве.

«Мы, – пишет Н. Бердяев, – живем в эпоху, аналогичную эпохе гибели античного мира. Тогда был закат культуры несоизмеримо более высокой, чем культура нового времени, чем цивилизация XIX века». Бердяев убежден, что на смену новой истории идет новое средневековье (отсюда название его статьи – "Новое средневековье"), для которой будет характерно «подлинное бытие Церкви Христовой», «что не может быть сам человек целью человека… Индивидуализм не имеет бытийственной основы, он менее всего укрепляет личность, образ человека. Личность человека может быть вкоренена лишь в универсум, лишь в космос. Личность есть лишь в том случае, если есть Бог и божественное…»[12].

Критикуя представление об индивидуальности, Н. Бердяев имеет в виду свои эсхатологические идеи о метаистории, а также несотворенной свободе. Личность для него – это не психологический феномен, а метаисторический и религиозный, это примерно то же самое, что о Христе говорил Ф.М. Достоевский. На следующий день после смерти своей первой жены, он писал следующее: