Физическое воспитание - страница 5

На дороге снова появляются машины – не поток, а так, тоненькая струйка, по одной через каждые пару минут. Каталина вытягивает правую руку почти перпендикулярно телу, выпрямляет ее и решительно поднимает большой палец. Она поедет автостопом. Она желает сама себе удачи, как будто возможность благополучно добраться до дома зависит от случая. В левой руке у нее вырванный из тетради листок – вдруг кто-то захочет отгадать, как в игре в виселицу, те буквы, которые она не смогла дописать из-за ручки. Каталина отвлекается размышлениями о том, почему игру назвали именно так – почему не выбрали распятие, или электрический стул, или просто какой-нибудь обратный отсчет, чтобы отмечать истраченные попытки угадать слово; с каких пор повешение стало развлечением и зачем она в школе научилась этой игре со своими и чужими казнями. Смерть ее не развлекает, Каталина на дух не выносит те фильмы, в которых герой рубит головы налево и направо, но ей впечаталось в память лицо Лоры Палмер в обрамлении полиэтиленовой пленки. Ей не разрешают смотреть этот сериал, зато трейлер она уже выучила наизусть. Каталина никогда не видела по телевизору ничего настолько красивого, и, хотя иногда она думает о том, чтобы умереть (но не раньше, чем выполнит хотя бы несколько пунктов из списка, который тщательно составляет), она уверена, что ее труп не будет выглядеть так красиво, как в «Твин Пиксе». Единственный способ самоубийства, который она для себя видит, – это выброситься из окна. Она живет на четвертом этаже, так что если упадет головой вниз, то лицо будет разбито до неузнаваемости. Придется его восстанавливать с помощью грима. Каталина воображает похороны, на которые придет весь класс, и никто не сможет отличить ее от остальных мертвых девушек из ужастиков, которые она так не выносит. Если бы ей хватило смелости прыгнуть из окна, она оставила бы предсмертную записку. Только не о том, почему это сделала, а о своем последнем желании – чтобы ей лицо оставили как есть. Тогда мама еще больше будет недовольна, она ведь старается вдолбить Каталине, что быть красивой очень важно и что это ее обязанность. У Каталины непримечательное лицо: не то чтобы в нем был какой-то изъян, просто черты в сочетании друг с другом ни о чем не говорят, и поэтому мама настаивает, что ей надо чуточку привести себя в порядок. «У тебя хороший рост, и тебе повезло иметь стройную фигуру, – говорит ей мама. – Если перестанешь горбиться и начнешь следить за собой, сможешь пойти в модели – только надо тебе научиться ходить на каблуках и отрастить длинные волосы».

Волосы – это для мамы самое главное. Прошлой зимой она даже купила Каталине щипцы со специальными насадками, чтобы можно было их и завивать, и выпрямлять. Пару лет назад волосы у Каталины начали меняться, и теперь их не расчешешь – приходится лезть с гребешком в душ и распутывать под тонкой струйкой воды. Мама, у которой волосы такие же, научила Каталину, что надо обернуть голову полотенцем и закрутить его набок, немного подождать, потом закрутить на другую сторону, и так пока они не высохнут. Но у Каталины они даже за два часа не высыхали полностью и только начинали пушиться, так что она обычно делала низкий хвостик, а если собиралась сидеть дома, что бывало нередко, то надевала шерстяную шапку, чтобы прижать самые буйные локоны. Щипцами она пользовалась всего пару раз – они волосы сжигают. Шевелюра у нее с каждым днем делается все более кучерявой и непослушной, но ей, разумеется, не хотелось бы умереть с такой короткой стрижкой, как сейчас: вдруг она вернется с того света, а привидение или зомби выглядит куда страшнее, когда у него длинные спутанные волосы. Наверное, поэтому Каталина в последнее время не так часто фантазирует о собственных похоронах; с такими волосами она скорее вызовет жалость, чем страх. Но все-таки она много думает о смерти и о том, чтобы находить красоту в грязном и низменном. Как раз из-за этого она и упустила последний автобус, на котором могла доехать до города.