Колину не нужен был компаньон! Он хотел вернуть свою жену.
Колин не умел готовить – это делала Тара, а он каждую неделю ездил за продуктами. Но с тех пор, как они отдалились друг от друга, домашние обеды свелись к чуть теплым блюдам, разогретым в микроволновке. В это утро он достал из морозилки пару стейков, чтобы разорвать порочный круг, ставший слишком символичным для их брака. Он открыл бы бутылку вина, сервировал стол, и, может быть – только может быть, – они смогли бы снова соединиться. И все же он не ждал слишком многого. В конце концов, Тара не проявляла никакого интереса к тому, чтобы вновь высечь искру, от которой разгоралось такое жаркое пламя. Она стала какой-то едва узнаваемой копией самой себя. Перекрасилась в блондинку, скрыв тот природный рыжий цвет, в который он когда-то влюбился. И вообще постоянно пыталась скрыть то, что он находил в ней красивым.
Даже ее великолепные зеленые глаза постепенно утратили свой соблазнительный блеск. Двойник, лежавший рядом с ним в постели, не был его женой. Это была незнакомка.
Он женился на женщине страстной, предприимчивой, оптимистичной и излучавшей уверенность в себе. Куда подевались эти магнетические качества? Куда подевалась та жизнерадостность, которая раньше освещала любую комнату, в которую входила Тара? Он скучал по той девушке с огненно-рыжими волосами, в которую влюбился без памяти. Он скучал по Таре, которая забралась на заднее сиденье его мотоцикла. Он скучал по Таре, которая раньше таяла в его объятиях.
Он задавался вопросом, найдет ли ее когда-нибудь снова.
Поднимаясь на лифте на второй этаж, Колин сверился с часами: 9:30 утра, точь-в-точь. Он работал актуарием в бухгалтерской фирме «Маккена и Ко», помогающей другим компаниям оценивать риски и рассчитывать потенциальную прибыль. Работа не была изнурительной, но и не придавала бодрости каждое утро. Иногда он чувствовал себя человеком, вырезанным из картона, стереотипом бухгалтера средних лет из среднего класса. Даже офисное здание было удручающе невзрачным и выглядело как результат поиска стоковых фотографий по запросу «скучное, унылое, невзрачное». Тот, двадцатилетний Колин стыдливо опустил бы голову, если бы увидел его сейчас. Он стал полной противоположностью панку. Каждый день просыпался и делал одно и то же, проживая вечный день сурка – тихий, спокойный, без каких-либо волнений. Когда-то Колин надеялся дожить до ста лет. Теперь казалось, что ему суждено сто раз проживать один и тот же год. Как белка в колесе, он должен просто двигаться вперед.
Было, однако, и кое-что, облегчавшее жизнь. Его начальником был друг детства Рори Маккенна, предпочитающий не вмешиваться в управление делами.
Открыв дверь кабинета, Колин сразу же увидел Рори, лежащего на диване в огромных солнцезащитных очках. С первого взгляда было ясно, что он страдает от ужасного похмелья.
– Умираю! – простонал Рори, словно со смертного одра.
– Ого, у нас опять утреннее понедельничное похмелье, а? – рассмеялся Колин.
– Ты же знаешь, что у меня репутация, которой приходится соответствовать, – кисло ухмыльнулся Рори.
Рори был на восемь лет моложе, но занимал более высокое положение благодаря тому, что компанией владел его отец Майкл Маккенна. Рори носил звание главного бухгалтера, но не имел четко прописанных должностных обязанностей, хотя формально и был начальником Колина. В детстве они жили по соседству и всегда оставались близки, несмотря на разницу в возрасте. Рори был чертовски красив: аккуратно уложенные черные как смоль волосы, загорелая кожа и выпуклые мускулы, из-за которых его рубашки выглядели так, словно на них нанесли краску из баллончика, – и дьявольски обаятелен. Он был настоящим провокатором, подлинным пережитком ушедшей эпохи. Но именно поэтому он и нравился Колину.
