- Ого! - это Тори научилась у Сони.
- Ого! - в тон ей ответила Кира и тепло улыбнулась, - А ты большой талант, - это по-русски, - Ты меня поняла сейчас?
- Я понимаю. Большое спасибо! - Тори тоже заулыбалась.
- У тебя улыбка потрясающая, - легко перескочила на английский Кира, - Все мальчики будут лежать у твоих ног.
- И я, кажется, знаю, кто ляжет первым, - добавила уже по-русски.
- Мальчики? - удивилась Тори, оглядываясь.
- Да. Мальчики. Может, ты пойдёшь к Алисе?
Тори пожала плечами. Она пока близко контактировала только с Соней.
У неё было потрясающее ощущение. Вокруг было много людей, которые все-все друг-друга любили. И её любили тоже. Просто так. Потому что она сестра Кати. И её маму жалели и заботились о ней. К Вере несколько раз подходил Катин папа, считал пульс. Фёдор принёс ей чай и пирожок. Йохен и Кира подходили разговаривать. Дарья и Ольга о чем-то спрашивали. Катя, отрываясь от мужа и детей несколько раз обнимала то сестру, то маму.
Виктории конечно же было любопытно, что же это за Игорь и Алекс такие, про которых ей все уши прожужжали младшие дети в Москве в оба её приезда. Из всего множества слов она поняла, что они учатся в другом городе, чтобы стать моряками. В четырнадцать лет? Так рано?
Игорь был младшим братом Кати по папе. Алекс - старшим братом Алисы, сыном Киры и Йохена. Получается, наполовину немцем. Это если Кира - русская.
Оба приезда Тори в Россию мальчики ещё сдавали экзамены в своём училище, а потом отправлялись на какую-то практику. И если фотографию Игоря в морской форме Виктория видела дома у Катиного папы, то Алекс оставался загадкой. При таких родителях он вряд ли был низкорослым некрасивым брюнетом с чёрными глазами. Таких сейчас в Стокгольме было великое множество. Одного даже побили братья Ингрид за то, что он приставал к их сестре на улице. Во внешности Ингрид было заметно, что её предки с Ближнего Востока.
12. Глава 11
11.
Учиться в Нахимовском училище оказалось в сто крат сложнее, чем Алекс с Игорем себе представляли. И это им ещё страшно повезло. Во-первых, на пятом курсе уже был Аркаша Ветров. Великая помощь, поддержка и защита. Нет, они не бегали ему жаловаться. Но точно знали, что Ветер их в обиду не даст. А с Аркашей даже более старшие ребята старались не связываться. Он был резок и принципиален. Не просто так стал старшиной курса.
Он опекал "карасей" *Кузьмина-Склодовского и Ратта. Приставку "фон", которая по документам значилась у Алекса, в училище убрали для простоты. Долго соображали, как же его по отчеству. Не сразу поняли, что "Марк" - не имя отца. "Александр Йоханнесович" всё равно звучало экзотично. Но скоро все привыкли и перестали заплетаться языками. И одноклассники, и преподаватели.
Во-вторых, страшное везение друзей было в том, что они поступали вдвоём. Слаженной с рождения командой. И именно Игорь с Алексом притягивали к себе остальных, как притягивает всякое сильное сообщество.
Первый курс дался обоим невероятно тяжело. Благополучные домашние московские мальчики оказались в казарме в чужом, хоть и таком прекрасном, Санкт-Петербурге. Без столкновения представителей двух столиц, естественно не обошлось. Но уже через год им самим было странно, что шаверму можно назвать шаурмой. И они уже вовсю шутили над этим.
Почти сразу с подачи Аркаши к ним приклеились прозвища Барон и Док. Ратт конечно вернул Ветрову его фразу про русских капитанов с немецкими фамилиями. Портрет Николая Оттовича фон Эссена, бывшего гардемарина, висел в коридоре училища.
