Девушку, скользившую по кругу, Алекс заметил сразу. Светлые волосы из-под шапки. Пушистые белые варежки на руках. Выражение лица у неё было загадочным. Будто она думает о чём-то своём. И весь остальной мир - только декорация к её мыслям.
- Ну и куда мы так пристально смотрим, Ваше сиятельство? - знакомый насмешливый голос прозвучал из-за спины.
- Ты чего подкрадываешься? Так ведь и до инфаркта недалеко.
- Ничего. Я тебя спасу. Буду делать искусственное дыхание.
- Ты? Не... Лучше она, - и Алекс кивнул на блондинку.
Игорь закашлялся.
- Вы, Барон, умеете попасть в мишень, не целясь.
- Изъясняйтесь яснее, медицинское светило.
- Это Виктория Свенссон. Сестра нашей Катерины. Неужели не заметно?
Алекс вгляделся. Виктория была действительно очень похожа на Катю. Вот только старшая сестра была в теплом фото-фильтре, а младшая - в холодном.
- Алекс! Ура! Ты приехал!
На нем с разбегу повисла Сонечка.
25. Глава 24
24.
Виктория не пожалела, что поддалась на Сонины уговоры. На катке было здорово. Можно было ощущать себя частью чего-то большого. Снежинкой, падающей с тёмного зимнего неба. Ярким фонариком, дающим ощущение праздника. Можно было слушать музыку и двигаться, как нравится. Никому до тебя нет дела. Никто не обращает на тебя внимание. Каждый занят своими делами и эмоциями.
Оказывается, быть собой и не быть в постоянном фокусе внимания посторонних - тоже удовольствие. Особенно остро это ощущалось после Североморска.
Темнота, холод и удалённость от столичной жизни не так смутили Викторию, как тотальная обусловленность жизни в военном гарнизоне. Более менее расслабленно можно было чувствовать себя только дома у Кати с Вадимом.
Трудно было пройти по городу и остаться незамеченной. Привыкнуть к тому, что Вадиму обязательно доложат, что видели сестру его жены на причале, в магазине или около бассейна, было нереально. Сложно было воспринимать эти их особенные словечки и выражения. Не лестница, а трап, не на берегу, а на сходе. Трудно было быть объектом пристального внимания всех - от матросов в увольнении до соседских тетушек.
В Североморске все и всё про всех знали и не считали ничем особенным обсуждать жизнь других людей. А высокое положение Вадима делала всех членов его семьи идеальной мишенью для пересудов на все лады.
Как бы ни уважали Ветрова, всё равно находились и те, кому он не нравился. Сам Вадим по этому поводу не очень расстраивался, приговаривая, что он, мол, не тульский пряник, чтобы всем нравиться. Тори даже специально купила такой пряник - попробовать. Вкус был интересный. Но Катя пекла вкуснее.
Время в Североморске шло гораздо медленнее, чем в Москве. То ли отсутствие солнца так действовало, то ли однообразность жизни. Тори училась. Пересылала контрольные в Москву. Местная школа её пугала, хотя Катины сыновья рассказывали о ней только хорошее.
Катя учила сестру готовить. Вот это было увлекательно. А ещё можно было присутствовать на разных занятиях детского клуба, который Катя вместе с подругами уже давно открыла.
И всё равно Виктория так и не смогла принять Североморск местом своей возможной жизни.
- Тяжело тебе тут, - обняла её однажды Катерина. Это был не вопрос. Скорее - вывод из наблюдений.
Тори кивнула. Что тут скажешь? Ей было, конечно, безумно неловко перед сестрой и её семьёй. Они все, включая маленькую Алечку, приняли её. И делили всё, что имели.
