Тори долго не могла уснуть. Не помогал ни счёт баранов, ни разглядывание теней на потолке. Если бы кто-то ещё даже год назад сказал ей, что она окажется в российском военном городе на крайнем севере, она бы не поверила. Ещё недавно её жизнь была понятной. Школа, прогулки с Ингрид, разговоры по мальчиков и театр, математический кружок и олимпиады. Волейбол. А сейчас? Что будет с её жизнью? И хорошо, что Соня спит очень крепко. Никто не увидит её слез. По прошлой жизни. По маме. По папе. По дому. Всё привычное исчезло. И всё изменилось.
23. Глава 22
22.
Игорь нетерпеливо стучал по ладони сложенными перчатками. До поезда час. До вокзала ещё добираться. Алекс как всегда. Но ведь, зараза, никогда в результате никуда не опаздывает. Чёртов везунчик.
- Барон, Вы доведете меня до ранней седины. Паровоз уйдёт без нас. А я не горю желанием встречать новый год в обществе мичмана Старостина. И догонять поезд по рельсам тоже не интересно.
- Док, не занудствуй. Ты же знаешь, что мы успеем. Всегда успеваем.
- А ты знаешь, что я терпеть не могу, когда всё не заранее и не с запасом. Вот на фига ты брился на ночь глядя второй раз за день?
- Док, ты же знаешь, что я всегда бреюсь перед дорогой. Лучше я побреюсь сам, чем меня пробреет мессер*, - выдал Алекс, - Всё, шевелим веслами. Я готов.
Они подхватили сумки. Быстрым шагом двинулись к метро. Московский ночной поезд - самый простой способ попасть домой. Была масса возможностей весело провести праздники в Питере, однокурсники звали в разные гости от клубов до богатых вечеринок в загородных домах. Но и Алекс, и Игорь рвались домой. Дважды в год это были святое - окунуться во всеобщее обожание "большой семьи".
Разместились на боковых полках. Брали специально, чтобы посидеть спокойно. Иногда, когда времени было мало, они позволяли себе скоростной "Сапсан". Но сейчас сэкономили. Ещё подарки надо было купить всем.
- Барон, Вы будете печенье или бутер? - Игорь достал из сумки пакет с перекусом. Поужинать толком перед поездом они не успели.
- Ты когда успел хавчиком запастись, Док?
- Ну должен же кто-то думать о бренном. Я как врач обязан беспокоиться о состоянии здоровья экипажа. Это ты у нас аристократ.
- Тогда моё благородие пойдёт за чаем, - поднялся Алекс и пошёл к проводнику.
Утром легко проснулись до того, как в окнах поезда появились многоэтажки Зеленограда. Привели себя в порядок. Ещё час - и они будут дома.
- Вечером ты к нам?
- Да, как договаривались. Хоть посмотрю на эту вашу загадочную Викторию?
- Соня только и говорит: "Тори это..., Тори то...". А я не пойму вообще, как Катька эту свою маму простила. И зачем мои родители в это впряглись. Правда, не пойму.
- Может, нам лучше и не знать, как, Док. Понятно, что не просто. Но она-то простила. А эта девчонка так вообще не при делах. И мама у неё умерла. И страна чужая. Как по-другому?
С Ленинградского вокзала разъехались. Игорь домой на Ленинградку. Алекс - в Останкино. Пока ехал, всё думал, каково это - когда тебя с корнями вынимают из земли. Он сам всегда рос, много путешествуя. Легко меняя язык общения. Но его семья была скорее необычной. Мамины родители жили в Финляндии. Говорили по-фински, по-русски и по-испански. Тут спасибо бабушкиным корням. Папины - в Раттенбурге. И немецкий был для Алекса таким же родным языком, как и русский.
А у этой Виктории совсем другая история. И учить русский, зная только шведский и немного английский - существенно сложнее.
