– Что бы тут не происходило, – сказал Иванов, распрямляясь. – Стреляли во все стороны. Словно не знали куда.
При этих словах у Тимура зашевелились волосы на затылке. Опера тоже принялись оглядываться, у одного из них рука легла на рукоять пистолета. Капитан тем временем уже звонил.
– Полковник. Да, это Иванов. Нашли кое-что. Нет, Шарова нет. Гильзы. Много. От пэ-эм. Да, нужны эксперты. Это в бухте, с другой стороны полуострова, где мы начали. Ага, ждем.
Закончив разговор, Иванов походил вокруг скалы с хмурым видом. Тимур тем временем принялся искать следы борьбы, крови, возможно, волочения, примерные места расположения тел, однако обилие мягкой листвы под ногами сильно мешало. Местность выглядела девственно чистой. Только разбросанные гильзы.
Иванов тронул его за плечо. От неожиданности Тимур вздрогнул и тут же поймал на себе взгляд суровых глаз капитана.
– Ты точно ничего особенного не видел? – спросил он ледяным тоном. Признаться, на долю секунды следователь подумал дать волю эмоциям, но тут же заблокировал эту слабость.
– Не меньше десятка стреляных гильз в лесной глуши и, судя по всему, из служебного оружия. Вы об этом? – попытался отшутиться Тимур.
Однако мина Иванова явно не располагала к шуткам.
– Да они, наверное, нажрались и шмаляли тут от нечего делать, – предположил один из оперов.
– Да, только вот одна странная деталь… – подал вдруг голос другой, ковыряясь в одном из кустов у подножья скалы.
– Чего там еще?
– Тут четыре пэ-эма. И все разряжены, – последовал ответ. Лицо у опера стало совершенно белым.
Немую сцену из трех милиционеров и одного следователя, сбитых с толка и ошарашенных застал Латыпов. Он сначала что-то сказал в своем обычным стиле обидно-шутливое, но когда ему показали лежащие в траве пистолеты и кучу гильз, то с круглыми глазами схватился за мобильный телефон.
Дальше началась целая история: вызвали целую армию экспертов, еще наряды вэвэшников, дополнительное подкрепление из Питера и Москвы. Лес вокруг садоводства прочесали вдоль и поперек, назначили тысячу и одну экспертизу, опросили, наверное, всех жителей СНТ, но… так ничего и не добились.
Пистолеты и правда принадлежали операм пропавшей группы Шарова, из них действительно стреляли, причем почти все пули были найдены в стволах окружавших деревьев, вокруг них. Парни палили во все стороны, но ни крови, ни тел, ни даже намека на возможное местонахождение. Четверо здоровых мужиков просто исчезли.
Одна, правда, зацепка зажгла луч надежды на краткий миг – на пистолетах нашли чужие отпечатки, пробили их по базе и, о чудо! Нашелся их хозяин. Правда умер лет двадцать назад. По документам, конечно. Поэтому была организована проверка вплоть до эксгумации останков. Костяки спокойно лежали в земле, табличка на заброшенной могиле утверждала, что покоится там именно тот, кто имел эти отпечатки. Сделать сравнительный ДНК-текст останков было невозможно – у умершего не осталось родственников, а те, что были, пропали много лет в арктической экспедиции. Семья была учеными-полярниками. Отпрыск тоже пошел по ученому направлению – был аспирантом физического факультета госуниверситета. Однако свернул куда-то не туда и умер от передозировки наркотиками. Так значилось в мед свидетельстве о смерти. В общем, надежда зашла в тупик.
Из странностей для себя Тимур отметил наличие следов швартования лодки неподалеку от места стрельбы. Гора возвышалась над берегом и до него оттуда было метров пятьдесят-шестьдесят. Поэтому вполне возможно, что некто прибыл на лодке и похитил оперативников. Однако местные частенько путешествовали по заливу, нередко останавливаясь для поиска грибов – на дворе стоял август, самое время ходить по грибы. Так что эту версию проверять никто не стал, хотя противоположный берег все же обыскали, но ни следов, ни зацепок.
