Фрунзик Мкртчян. «Я так думаю…» - страница 12
В последние годы меня всё больше тянет к мемуарной литературе. И тут мне интересны не столько факты жизни отдельных известных людей, сколько то, как они излагаются… В какой образной системе.
Меня, например, разочаровала автобиографическая книга моего любимого Чаплина. Он очень точно дает хронику своей жизни. Подробно, последовательно излагает факты, события. А мне гораздо любопытнее было бы узнать о его личном отношении к этим фактам. Как преломляются они в сознании художника. Ведь в этом ключ к тайне его творчества. Удивительно, но почему-то иногда короткий рассказ необразованного деревенского старика может дать мне больше, чем подробное жизнеописание в книге.
В свое время ошеломляющее впечатление произвел на меня Маркес. Я всё удивляюсь – как это он умудрился охватить в своих произведениях все легенды ХХ века? К тому же и все шекспировские страсти, все сюжеты мировой драматургии! Знакомство с произведениями такого широкого диапазона, с таким охватом эпохи дает богатую пищу воображению художника.
Отторжение Фрунзиком советских политологических дисциплин не мешало постоянному росту сценического мастерства. Его роли в Ленинаканском драматическом и студенческом театрах не могли быть незамеченными театральной общественностью. В драматическом театре имени Сундукяна в то время творили прославленные мастера армянской сцены – Ваграм Папазян, Сос Саркисян, Грачия Нерсесян.
Меркуцио
«Ромео и Джульетта»
У. Шекспир.
Театр им. Сундукяна
Через год актер и сам стал полноправным членом труппы. Была, конечно, в этом и определенная доля его величества Случая, но и дарование Фрунзика было очевидным.
За несколько лет ему удается встать вровень со своими выдающимися коллегами.
Руководил театром выдающийся режиссер Вартан Аджемян, которого Фрунзик называл своим учителем.
Хорен Абрамян10:
Когда Фрунзик появился в нашем ереванском театре, я спросил его: «Ты что заканчивал?» – он, не моргнув глазом, ответил: «Музыкальный техникум по классу виолончели».
Когда я у наших оркестрантов попросил инструмент и попросил Фрунзика что-нибудь сыграть, он, отчаянно жестикулируя, закричал: «Зачем я буду играть, у меня есть бумага, что я учился…» Тогда мы вместе долго смеялись, и я стал звать Фрунзика Виолончелистом.
Мы постоянно друг друга разыгрывали. Во время съемок старались уйти подальше друг от друга, иначе серьезно работать не удавалось. Даже на похоронах мы заранее договаривались, кто где будет стоять… Удержаться от подколок ни один из нас не мог. С творческих капустников, которые в театре нередко затягивались до утра, мы выходили на улицу и вытворяли такое!
Помню, хорошо выпившие, выкатились однажды в 5 утра на центральную площадь, где стоял огромный памятник Ленину и трибуна, и устроили свой парад… Там всегда находился дежурный милиционер, но Фрунзика это не смущало, отказать ему было невозможно. Он залез на трибуну и начал распределять всем роли. Один из нас был генеральным секретарем, другой – министром иностранных дел, третий – членом Политбюро. Фрунзик чаще всего изображал народ. На наши лозунги с трибуны он «из толпы» выкрикивал всякие ругательства… Когда милиционер хватал его за шкирку, он возмущенно восклицал на всю площадь: «Это кричал не я, а кто-то из демонстрантов!» Мог Фрунзик с криками и воплями остановить и поздний трамвай. Забравшись на крышу, он изображал Ленина на броневике.
Похожие книги
