– Нет, ты будешь сидеть со мной! – наглым тоном сообщил ей потомок колбасного торговца. – Вон там есть место.
– Слышишь, пусти! Я буду сидеть там, где и сидела, понятно?
– Ещё чего! Давай пересаживайся! Это я тебе сказал! – стал заводиться мальчишка. – И быстро вон туда!
Девочка почувствовала, что её переполняет возмущение, ненависть к этому толстому отродью, а внутри неё растёт какой-то неведомый зверь, который сейчас выпрыгнет наружу.
– Дай дорогу, жиртрест! Хуже будет!
– Ещё чего! Ты, шмакодявка, ещё мне указываешь!
И тут тот самый зверь выскочил наружу. Наташка схватила подвернувшийся ей под руку чей-то портфель, развернулась и запустила им в голову обидчика. Тот взвыл, отлетел на приличное расстояние и хлопнулся на пол, держась двумя руками за стриженую макушку. Потом посыпались угрозы в адрес Ковалевской.
Прибежала учительница, потом появился директор, мальчишку отвели в медпункт.
В этот же день позвонили Сергею Александровичу и Ольге Михайловне с просьбой явиться в гимназию.
Разборки заняли весь вечер. Колбасный торговец настаивал на том, что его ребёнка чуть не убили, и в связи с этим требовал какой-то несусветной компенсации. Нашлись свидетели, рассказавшие, что никто его отпрыска не трогал, а он сам нарвался на такое обращение. Кроме того, Сергей Александрович сообщил неуёмному папаше, что у него имеются весьма надёжные связи и в полиции, и в суде, и в Роспотребнадзоре.
После этого всё затихло, и стороны конфликта разъехались по домам.
На обратном пути, в машине, Ковалевский сказал:
– С первой пулей тебя, дочка! Ты молодец!
Ольга Михайловна ничего не добавила, только погладила девочку по голове.
– Я люблю вас, папа и мама! – отозвалась Наташка и почему-то заплакала.
Потекли годы учёбы. После случая с колбасным наследником к Наташке никто не рисковал приставать. Со временем она стала главной заводилой в играх на улице и уже могла претендовать на звание вожака класса.
На пятом году обучения Ковалевский был приглашён к директору, Семёну Марковичу Виленскому.
Сергей Александрович вошёл в кабинет Виленского с чувством тревоги, которое не поддавалось объяснению. Вроде всё было нормально, дочь училась неплохо, беспокойства родителям не доставляла. Желание побеседовать, исходившее от директора гимназии, было непонятным.
После взаимных приветствий Семён Маркович предупредил секретаршу, что очень занят, и велел его ни с кем не соединять.
– Сергей Александрович, я пригласил вас побеседовать относительно вашей дочери, – начал разговор Виленский.
– Что-то случилось, Семён Маркович? – обеспокоенно спросил Ковалевский.
– Нет, знаете, ничего не случилось… – промямлил директор. – Но, несмотря на это, есть некоторая проблема, которую необходимо обсудить именно с вами.
– Что за проблема? Знаете, Семён Маркович, давайте ближе к делу, а то я смотрю, вы мнётесь, чего-то не договариваете.
– Нет-нет, я перехожу как раз к проблеме. Знаете, ваша дочь очень подвижный ребёнок, с инициативой… Я бы даже сказал, что это не ребёнок, а чертёнок какой-то!
– Я вас не понимаю, – начал раздражаться Сергей Александрович. – Что вы всё ходите вокруг да около? Отвечайте: у неё слабая дисциплина? Она неподобающе ведёт себя на уроках? Что плохого в инициативности девочки?
– Да-да, я вас понимаю. Заверяю, что на уроках Наташа ведёт себя нормально, дисциплина у неё хорошая. Просто у нас, как вы знаете, предусмотрены прогулки на свежем воздухе… Так она организовывает во время этих прогулок каждый раз какие-то игры, например, как она называет это, «вышибалы» или какой-то «квадрат». Самое интересное, что она фактически превратилась в неформального лидера класса и её слушаются даже мальчишки!
