Как всегда, она точно рассчитала все мелочи своего появления. Появиться с крохотным опозданием, чтобы и пунктуальность проявить, и Олега не раздосадовать, и дать себе возможность поулыбаться с очаровательной виноватостью – помнится, именно этой улыбкой она в свое время его и поразила. Одеться непривычным для него образом – в лихую байкерскую куртку и экстравагантную кепку: пусть ему сразу станет не совсем понятно, как к этому буйному образу приспосабливаться. В их общей юности она так не одевалась, и чего ждать от Валькирии в кепке, Олег знать не может. И подойти надо со спины, чтобы неловкость усилить: расслабленный Олег ей сегодня совершенно не нужен.
Все произошло в точности так, как она планировала, и Олег слегка настороженно всматривался в нее все время, пока она самозабвенно изучала меню и беседовала с официанткой, сто раз меняя заказ – словом, томила его непонятным ожиданием.
– Что с тобой сегодня, а, Валькирчик? – с тревогой спросил Олег. – Произошло что-то?
Кира еще немного поустраивалась в обширном кресле, а потом неотразимо улыбнулась:
– Произошло. И ты мне поможешь.
Это тоже Олегу понравиться не могло: помогать он не очень любил, предпочитая обоюдовыгодное сотрудничество. Ничего, сейчас он поволнуется немного, потом выяснится, что ни о какой практической помощи речь не идет, и он расслабится. Тут-то его и надо будет брать – тепленьким и мягоньким.
– Ну… Смотря что тебе нужно… – осторожно проговорил он, покосившись куда-то в сторону.
Кира ласково улыбнулась:
– Не мне, дорогой мой, не волнуйся. Мне ничего не нужно. Это нужно нам. Произошла у меня очередная идея насчет нашего фильма.
Вот он, этот маленький разочек. И если Олег сейчас спокойно это проглотит, то ее шансы возрастут многократно.
Олег вздохнул с таким неприличным облегчением, что Кире пришлось тоже глубоко вздохнуть, чтобы не хихикнуть. Так и есть, «наш фильм» он проглотил, можно идти дальше.
– Мне тут на днях в некоей музыкальной тусовке было выражено острое сожаление, что я больше никогда после «Песен разводящихся» не исполняла с экрана своих музыкальных портретов. Представляешь, оказывается, многие поняли, что это был именно портрет!
Естественно, Олегу был совершенно не обязательно знать, что «тусовка» состояла из одного человека – да и то с туманной мотивацией и неопределенной степенью искренности. Но на всякий случай Кира все-таки бросила на него острый взгляд из-под огромного козырька своей кепки: вдруг каким-то диким образом Олег причастен ко всему этому?! Ничего крамольного, только легкое недоумение. Ну и хорошо.
– Так вот я и подумала… А что если моя героиня решит попробовать повлиять на клиента своей музыкой? Может же у нее в кабинете стоять рояль, правда?! Может, она вообще работает со своими клиентами посредством музыки? Вот такой вот интересный психолог…
Теперь на лице Олега удобно расположился непроходимый скепсис:
– Что это за бред – рояль в кабинете у психолога?
– Почему бред? – возмутилась Кира. – Я ведь много читала о психотерапии, когда мы писали сценарий…
– Валькирчик, не хотелось бы тебя огорчать, но это я писал сценарий, – с ленивой вкрадчивостью возразил Олег.
Жаль. Второй раз не прокатило. Ладно, пока ничего страшного.
– Хорошо, ты писал, а я читала, – легко согласилась Кира. – Так вот я прочитала, что у них есть даже такое направление – называется «музыкотерапия». Человек какую-то музыку слушает, и с ним что-то происходит.
