Подхватив Рауля под локоть, Анна открыла дверь. Он обернулся на Хелену, и она отметила: взгляд незнакомый, странный, отчужденный.
Первые владельцы Свальшера в ненастную погоду обедали в просторной и богато отделанной столовой, а если было тепло и солнечно, стол накрывали в беседке среди зарослей сирени. Но спустя столетие, когда на остров приезжали не более десяти человек, трапезничали за дубовым столом в просторной кухне. Пожелтевшая настенная плитка не портила внешнего вида, а тяжелые медные кастрюли, висевшие на крючьях, хоть и нуждались в полировке, но свидетельствовали о преемственности поколений, традициях и солидности хозяев. Столы и стулья, очаг, плита, кухонная утварь – все было тяжелым, массивным и напоминало декорации к сказочным фильмам о принцах и принцессах. Каролина, которая крошила ароматные травы – тимьян и базилик, тоже сейчас смахивала на сказочную героиню Золушку. Пламя от зажженных свечей отбрасывало блики на стены и усиливало впечатление волшебства и нереальности происходящего.
Луиза, наблюдая за Каролиной, любовалась ею. Анна расставляла на столе тарелки, приборы, бокалы. Хелена, прислонившись к посудному шкафу с бокалом шардоне в руке, следила за точными движениями рук Анны. Как отметила с внутренним раздражением Хелена, у Анны отчего-то умиротворенный вид, на губах блуждает улыбка. Отойдя к окну, Хелена сделала глоток вина. За дверью раздались шаги Рауля. Хелена резко обернулась и почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Это нервы.
– Ах, так вы еду готовите, девочки? Я покорен, – с порога заявил Рауль.
При слове «девочки» Каролина фыркнула и пробормотала нечто вроде «чертов шовинист». Ее слова услышала Анна.
– Иди к нам, дорогой шовинист, – сказала она с улыбкой и скорчила рожицу Каролине, за что получила от Рауля поцелуй в щеку.
– Стенхаммар написал прекрасную музыку, ты согласен? – продолжала Анна. – Кто бы мог подумать, что ты согласишься играть с нами? Мы не выступали вместе тысячу лет!
– Разве?
– Ты забыл? Мы играли вместе на фестивале в Каннах. Луиза там была, твоя жена тоже. Мы завтракали каждое утро в беседке, увитой глицинией, с видом на Средиземное море… такая роскошь…
В кастрюле на плите что-то закипело, и, выпустив руку Рауля, Анна бросилась уменьшать огонь. Он встал с Хеленой у окна так, что сбежать ей не удалось:
– У тебя все в порядке?
Несмотря на нейтральный тон и возможность однозначного «да», она не торопилась с ответом. В слова нужно вложить двойной смысл. Рауль поймет, о чем она хотела сказать на самом деле.
– Все чудесно. Я рада играть с тобой. Это как витаминная инъекция всему квартету. Спасибо, что ты так щедро делишься с нами мастерством.
Хелена с удовольствием отметила, что лицо его помрачнело. Однако Рауль сделал вид, что не понял намеков, и попытался перевести разговор на нейтральную тему:
– Как вино? Кислит? – Взяв из рук Хелены бокал, пригубил вино и скривился: – Что за пойло, однако!
– Это шардоне, Рауль, и его вкус определяет твой рH-баланс в организме. У тебя нет проблем со здоровьем?
Рауль зло посмотрел на Хелену:
– Почему ты такая раздраженная сегодня?
– Не раздраженная, а разочарованная.
– Я знаю, что тебе поможет.
– Сомневаюсь. Если бы ты это знал, то после всех лет любви мы не гавкались бы сейчас.
Желая ответить побольнее, Рауль мягко задал вопрос:
– У тебя ПМС?
Эту фразу он произнес почти шепотом, чтобы возникшую словесную перепалку не смогли подслушать остальные.
