Мать Джанкарло умерла рано. У нее было слабое сердце. До четырнадцати лет Джанни жил с отцом вдвоем. Он не знал, были ли у отца женщины после смерти матери. Поводов для подозрений герцог Маддалони не давал, а собственными глазами Джанкарло видел родителя лишь в компании книги или бутылки хорошего вина.
Отношения между отцом и сыном были сдержанными и прохладными. Они старались избегать проявления искренних эмоций. Маленький Джанни отцовской любви не ощущал с рождения. Он рано понял, что не был для родителя желанным ребенком. Наследник фамилии – да, любимый сын – никогда. Со временем он привык и сам не проявлять эмоций. Глубоко спрятанная любовь и демонстрируемая почтительность – вот те чувства, который младший Ринальди испытывал по отношению к отцу.
В четырнадцать лет Джанкарло был зачислен на философский факультет Болонского университета. Вынужденную разлуку с родителем он воспринял с некоторым облегчением. Во время каникул не рвался домой, стараясь использовать свободное время для путешествий по Италии и ближайшим странам Европы, благо денег на его содержание отец не жалел.
Из писем из дому Джанкарло знал, что отец после отъезда сына в Болонью перебрался из Неаполя в родовой замок в небольшом городке Сант-Агата-де-Готи. Джанкарло жизнь в Кастелло Бланкефорте не прельщала, он не стремился туда и никаких подробностей о существовании отца не знал.
Когда тайны всплыли наружу, теперь уже пятый герцог Маддалони стал винить себя за то, что так мало интересовался жизнью единственного родного человека. Все скрытые подробности Джанкарло узнал из уст поверенного Арканджело Гуитто, посвященного в непростые перипетии этой загадочной истории.
Выяснилось, что четвертый герцог Маддалони женился вторым браком на неровне. Его второй женой стала дочь подесты[97] Сант-Агата-де-Готи, Сильвана Аличе. Ее отец, Нани Паскуале Россетти, был довольно богатым патрицием[98] родом с Сицилии. На момент венчания девушке было девятнадцать лет, герцогу – сорок четыре.
Этот брак, хоть и был союзом по сильной и страстной любви, по сути являлся морганатическим[99]. «Хромым браком»[100], как такие женитьбы называют в народе. Вторая супруга герцога не получила титул учтивости, а вот их дочь, рожденная в законном браке, с появления на свет была маркизой.
И именно этот момент для Джанкарло оказался самым болезненным. Тот факт, что отец отважился родить птенца в январе[101], был им, как ни покажется странным, воспринят довольно спокойно, и он гораздо проще пережил бы, если бы у отца появился бастард или адюльтерный ребенок. Но это была вполне законная дочь, рожденная в союзе, скрепленном церковью, а значит, имеющая все права, в том числе на имя, титул и наследство. Такое событие могло бы обрадовать лишь инфантильного бессребреника. Джанкарло Мария Ринальди таковым не являлся вовсе.
По словам Арканджело Гуитто, вторая супруга герцога была скромной и абсолютно неамбициозной. Ее семья не бедствовала, и сама она не рвалась к тому, чтобы подняться по социальной лестнице на ступеньку выше.
Сильвана Аличе боялась оказаться не принятой сыном мужа и аристократическим обществом Неаполя и упросила супруга не представлять ее королевскому двору и высшему свету. Но и Пьетро Винченцо не был готов ради любви противостоять целому миру. На пятом десятке доказывать чванливым ханжам, что ты не осел, – так себе развлечение. Поэтому-то герцог и решил скрыть факт женитьбы ото всех, включая сына. Он тайно наслаждался обществом молодой супруги, скрывая красавицу-жену и новорожденную дочь от злых и завистливых глаз.
