Луис Игнасио жадно облизал девушку взглядом, пытаясь запечатлеть в памяти малейшие детали потрясшего его облика. Он хотел впитать в себя образ странной незнакомки, пытался сохранить в сознании всю ее, до последней черточки.
Когда-то в юности Луис Игнасио прочитал древнеирландские саги о Кухулине[35]. Ему врезалось в память описание единственной королевы в списке верховных правителей Ирландии – Махи Рыжей Гривы[36]. Слова о рыжеволосой красавице оставили неизгладимый след в душе впечатлительного подростка.
Всего один заинтересованный взгляд Луиса Игнасио на рыжую незнакомку в черном стал для него сейчас сравним с пушечным выстрелом в самое сердце. Выстрелом, отрикошетившим прямо в мозг и заставившим запечатлеть незаурядный образ девушки в памяти навсегда.
Это было как помутнение, как странная внезапная болезнь, как разрушительный недуг, вызванный нахлынувшим наваждением.
Бледная, почти белая кожа… Огненная медь волос… Темно-зеленые, почти болотные глаза… Правильные черты лица… Родинка в уголке рта… Изящная фигурка с красивыми, плавными линиями…
Девушка плакала беззвучно. Ее аккуратный носик распух, искусанные губки покраснели и по-детски припухли тоже. Она стирала ладошками без перчаток влажные дорожки со щек.
У Луиса Игнасио возник порыв предложить незнакомке носовой платок. Маркиз опустил руку в карман и вынул свернутый вчетверо кусочек белого шелка. Но только он шагнул к девушке ближе, только встретился с нею взглядом, как она, заметив его внимание, тут же надвинула черную мантилью на лицо ниже, развернулась и спешным шагом покинула церковь. Луис Игнасио смог лишь уловить след невероятно притягательного аромата, оставленного в воздухе рыжеволосой красоткой.
Несколько минут де Велада стоял как вкопанный. Очнувшись, увидел краем глаза, что гроб с телом герцога под антифон[37] «В рай да приведут тебя ангелы» уже выносят из церкви.
В попытке охладить охваченное жаром возбуждения лицо Луис Игнасио подошел к асперсориуму[38] и, зачерпнув ладонью святой воды, несколько раз брызнул на себя. Утершись шелковым платком, который всё еще был в руке, направился к остиарию[39] церкви. Подойдя к пожилому служителю, спросил, знает ли тот, как зовут рыжеволосую девушку, пропорхнувшую мимо. Старик-остиарий ответил, что тоже заметил ее, но раньше никогда этой особы в церкви не видел.
– Такую красотку грех не запомнить, – улыбнулся он. – Я стар, конечно, но эту прихожанку точно бы заприметил. Нет, ваше превосходительство, ее здесь прежде не бывало.
Де Велада попытался расспросить о рыжеволосой незнакомке участников похоронной церемонии, но никто ничего внятного сказать не смог. Более того, ее практически никто не видел.
Дальнейшие события того дня Луис Игнасио помнил плохо. Словно зашоренный, он не видел никого вокруг. Казалось, что заплаканные глаза незнакомки глядят на него из-за каждого куста, из-за каждого угла, из-за каждого камня и каждого дерева.
В этот день маркиз де Велада впервые понял смысл выражений «невозможно поймать туман» и «глупо гоняться за тенью». Только время спустя он в полной мере осознал, что при виде той девушки ощутил жгучую вспышку не в голове, а в груди. Там, где по всем понятиям должно находиться сердце. Луису Игнасио в тот миг показалось, что мускульный мешок, который при взгляде на ту рыжеволосую всполошенно забился, сначала скрутило, затем он загорелся, воспламенился, закипел от нахлынувших чувств, после чего заныл сладко в ожидании новой встречи с приглянувшейся незнакомкой.
