– Держись рядом, – добавляет он для Домани.
Мы забираемся внутрь, и я тут же накрываю его подогретым пледом. Грассо возвращается и передаёт Габриэлю большую сумку.
– Ты сегодня была занята, – с улыбкой замечает он, кладя её у наших ног.
Я улыбаюсь, включаю на телефоне тихую музыку, пока карета начинает движение.
– Конечно, шум Нью-Йорка не заглушить, но главное – сам жест, верно?
Я открываю бутылку колы и передаю ему.
– За то, чтобы я встречалась с тобой вечно.
Габриэль усмехается, чокается со мной бутылкой и делает глоток.
– Мы собираемся пожениться, Беатрис, а не просто встречаться.
Я откладываю напиток и прижимаюсь к нему, чувствуя тепло его тела.
– Ты не прав, mia vita – моя жизнь.
Я целую его – сначала легко, словно дразня, а затем снова, медленнее, глубже.
– Я читала, что некоторые пары сталкиваются с трудностями после свадьбы, потому что перестают ходить на свидания друг с другом, – шепчу я, касаясь губами уголка его рта.
– Но я обещаю всегда встречаться с тобой, Габриэль.
Он углубляет поцелуй, и я теряю дыхание. Его ладонь скользит по моей щеке, пальцы замирают у виска, а затем он прижимает лоб к моему.
– Я не знаю, что сделал, чтобы заслужить тебя, Беатрис, – его голос низкий, хрипловатый. – Ты – то единственное в моей жизни, о чём я даже не подозревал, что мне нужно. Но теперь, когда ты у меня есть, я не отпущу тебя.
Я улыбаюсь.
– Ты продолжаешь говорить такие милые вещи… боюсь, тебе нечего будет сказать на нашей свадьбе.
– Я никогда не устану говорить тебе, как сильно ты для меня значишь.
Я снова улыбаюсь и кладу голову ему на грудь. Нью-Йорк за нашими спинами живёт своей ночной жизнью, а из динамика телефона едва слышно играет музыка.
– Ты голоден?
– Умираю с голоду.
– Отлично, я тоже.
Габриэль смеётся, его грудь вздрагивает под моей щекой.
– Окей, у нас есть минестроне в термосе. Ты говорил, что это твой любимый суп, так что я приготовила его. Надеюсь, тебе понравится. А ещё саб-сэндвичи и чизкейк на десерт.
– Всё звучит потрясающе.
Он открывает термос, я протягиваю ему ложку, но он качает головой и просто делает большой глоток прямо из него.
– Ммм. Это вкусно.
Я фыркаю.
– Ты вообще аристократ или нет?
Габриэль ухмыляется.
– Аристократ, но голодный.
Я улыбаюсь, зачерпывая ложкой суп.
– Ты же знаешь, тебе не обязательно кормить своих людей, любимая.
Габриэль усмехается, разворачивая сэндвич.
– Я плачу им достаточно, чтобы они могли позаботиться о себе.
Я смеюсь.
– Надеюсь, что так. Но дело не в этом. У меня нет другого способа отблагодарить их за то, что они заботятся о моей безопасности так же, как и ты.
Я пожимаю плечами.
– И потом, что может быть лучше, чем накормить человека? Разделённая еда – это забота.
Габриэль качает головой с легкой улыбкой, доедает сэндвич, делает длинный глоток колы, а затем принимается за суп, скорее выпивая его, чем съедая.
– Спасибо, моя жизнь. Это был приятный сюрприз.
Он обнимает меня за плечи, притягивая ближе. Я чувствую его тепло и чуть ускорившееся дыхание.
– Честно говоря, я никогда раньше не делал ничего подобного. Даже мысли об этом не было.
– Я просто хотела сделать что-то приятное для тебя, – тихо отвечаю я, проводя пальцами по его щеке.
Я смотрю на него – его взгляд тёплый, но в глубине всё ещё есть тень усталости.
– Сегодня днём ты выглядел… потерянным.
Габриэль ведёт рукой по моим волосам, заправляя прядь за ухо.
– И… перед тем, как мы сели в карету, ты так и не ответил мне: узнали ли вы что-нибудь о том, что произошло?
