– Я люблю её, тётя, – отвечаю без колебаний.
Она коротко фыркает, покачав головой:
– У тебя не было права менять план, Габриэль. Но помни, мы все пожинаем то, что сеем.
Я резко поворачиваюсь к ней, игнорируя фотографа.
– Чёрт возьми, что это значит?
Она улыбается уголками губ, но в её глазах тлеет что-то почти насмешливое.
– Правда всегда выходит наружу, если только ты не готов заплатить цену за то, чтобы оставить её во тьме.
Я не успеваю ответить – свадебный организатор уже подгоняет нас в зал церемонии. В груди колотится глухое беспокойство, но я заставляю себя глубоко вдохнуть, успокоиться.
В этот момент вбегает Лука.
– Простите, что опоздал.
Он встаёт рядом со мной, его лицо сосредоточено, но взгляд на мгновение цепляется за моё. Позади него появляется Домани.
Мать Беа и несколько её тётушек подходят, обнимают меня, касаются губами моих щёк, шепчут добрые слова, прежде чем занять свои места. Я прищуриваюсь, замечая, как входят Федерико и Ренцо. Но ещё сильнее напрягаюсь, когда вижу, что с ними Анджела. Домани тоже следит за ними с напряжённым вниманием.
Моя тётя бросает на меня быстрый взгляд, пожимает плечами и вопросительно приподнимает бровь, словно спрашивая: «Что они тут делают?»
Начинает играть музыка. Легкие переливы сменяются первым аккордом мелодии, которая заставляет всех замереть. Маленькая Майя выходит первой, разбрасывая лепестки роз, пока шагает по проходу. Она улыбается мне, её глаза светятся детским счастьем. Я подмигиваю ей в ответ. Следом идут её сёстры, затем Клара. Люстры в зале сияют ярче, создавая почти волшебное свечение, и в этот момент появляется она.
Я не отрываю от неё взгляда.
Беа.
Она словно мерцает в этом мягком свете, её платье струится, словно сотканное из лунного сияния. Отец ведёт её под руку, его лицо спокойно, но в глазах читается что-то глубже – смесь гордости, грусти и осознания, что этот день изменит всё.
Когда они достигают алтаря, Тициано останавливается. Он наклоняется, нежно целует её в лоб и что-то шепчет ей на ухо. Затем он поворачивается ко мне. Его руки ложатся на мои плечи, а потом он целует меня в обе щеки – древний жест благословения и доверия.
– Люби её так, как она этого заслуживает, – его голос твёрд, но в нём звучит не просьба, а приказ.
Я смотрю ему в глаза и киваю.
– Буду.
Он берёт мою руку и мягко вкладывает в неё её ладонь.
Священник начинает церемонию, его голос звучит торжественно, но для меня существует только она. Когда наступает момент произнести клятвы, я разворачиваюсь к Беатрис, глубоко вдыхаю, чувствуя, как сердце отбивает ритм в такт её дыханию. Беру её руки в свои, ощущая тепло её пальцев, и смотрю прямо в сияющие глаза.
– Беатрис Мария, – мой голос твёрд, но в нём звучит волнение. Я смотрю ей в глаза, позволяя словам идти прямо из сердца. – Я даю тебе это кольцо как символ своей бесконечной любви. С ним я клянусь отдать тебе всё, что у меня есть, и всё, чем я являюсь. Я дарю тебе своё сердце и обещаю всегда беречь твоё. Я обещаю заставлять тебя смеяться каждый день. Поддерживать, когда тебе тяжело. Верить в тебя, когда ты сомневаешься. Я клянусь идти с тобой рядом, разделяя все мечты, победы и потери. Ты всегда будешь для меня на первом месте, и я сделаю всё, чтобы быть для тебя лучшим.
Осторожно надеваю ей на палец кольцо, заказанное специально для неё, а затем обручальное. Её губы дрожат в улыбке, а в глазах искрятся эмоции – счастье, любовь, нежность.
