– Ты тоже не подарок в качестве соседки по дому, детка.
Наш смех сливается с музыкой, создавая новый, только наш ритм. Когда начинается следующая песня, Тициано подходит, чтобы пригласить Беатрис на танец, а я переключаюсь на свою тётю Розетту. Но даже среди гостей, смеха и мелькания силуэтов я продолжаю следить за ней – своей женой.
– Прекрасная свадьба, Габриэль. Но я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – тётя Розетта пристально смотрит на меня, словно пытаясь заглянуть в самую суть моих решений.
– Я точно знаю, что делаю, тётя, – отвечаю уверенно, но с теплотой.
Она на мгновение замолкает, словно обдумывая что-то, а затем наклоняется ближе:
– Мне нужно тебе кое-что показать.
– Прямо сейчас? – удивляюсь я, но она лишь кивает.
– Да. Но… я подожду, пока всё немного утихнет. Потом ты и Домани можете встретиться со мной в коридоре.
Я не успеваю спросить, в чём дело, как чувствую лёгкое прикосновение к плечу.
– Можно мне вмешаться?
Я оборачиваюсь и улыбаюсь.
– Вивьен! Рад тебя видеть. Я счастлив, что ты смогла приехать. Это моя тётя Розетта.
– Очень приятно, – Вивьен протягивает руку, и Розетта пожимает её с лёгкой улыбкой.
– У вас очень красивый и достойный племянник, – отмечает Вивьен, оценивающе глядя на меня.
– В детстве он был сущим наказанием, но вырос в прекрасного мужчину. Человека, который держит своё слово и выполняет все семейные обязательства, – отвечает Розетта, бросая на меня многозначительный взгляд.
Я понимаю намёк и едва заметно качаю головой, но промолчать не могу.
– Тётя, ты говоришь так, будто это редкость.
– Это редкость, mio caro – мой дорогой.
Я усмехаюсь и поворачиваюсь к Вивьен, приглашая её на танец.
– Вы оба выглядите такими счастливыми, Габриэль, – говорит она, когда я веду её по танцполу.
– Долго думал, что не заслуживаю счастья, – признаюсь, не сводя взгляда с Беатрис, смеющейся в другом конце зала. – Но она… она делает меня счастливым.
Вивьен тепло улыбается:
– Правда в том, что мы сами создаём своё счастье. Но люди рядом с нами определяют, как мы видим себя и что чувствуем. Будьте добры друг к другу.
Она слегка притягивает меня, целует в щёку, и, когда песня заканчивается, тихо добавляет:
– И я не говорю, что вам нужно спешить, но… я не буду рядом вечно. И мне бы очень хотелось увидеть тех милых детишек, которые у вас обязательно появятся.
Я смеюсь:
– Я займусь этим… конечно, с одобрения Беатрис.
Вивьен подмигивает и с лёгкой грацией уходит, оставляя меня наедине с мыслями и мелодией следующей песни.
– Габриэль, папи, qué guapo te ves! – Ты такой красивый! – раздаётся звонкий голос, и в следующий момент Рубен бросается ко мне, сжимая в медвежьих объятиях.
– Спасибо, Рубен, – выдыхаю я, пытаясь выбраться из его железной хватки.
Наконец, мне удаётся слегка отстраниться, и я хлопаю его по плечу.
– Я так хотел обнять свою девочку, но её все тянут к себе, – сокрушается он, качая головой. – Но я их не виню – моя малышка сегодня просто огонь.
В этот момент Беатрис замечает нас краем глаза и тут же спешит к нам, сияя улыбкой.
– Руби, наш человек-вечеринка! – смеётся она, заключая его в тёплые объятия. – Я так рада, что ты здесь!
– Я бы ни за что в мире не пропустил это, девочка! – Рубен драматично прижимает ладонь к сердцу. – Обожаю это платье, оно просто вау! Так подчёркивает твою фигуру! А кто делал тебе макияж? Он просто потрясающий!
Она смеётся, и они тут же начинают оживлённо обсуждать детали образа, как будто вокруг никого больше нет.
