– Я не смог устоять перед тобой, Беа. Чем больше я был рядом, тем сильнее привязывался.
Я резко отступаю. Гнев закипает внутри меня, жжёт изнутри.
– Ты… собирался навредить моему отцу? Ты хотел причинить боль мне? – Голос дрожит, но не от страха – от ярости. – Ты использовал меня, чтобы добраться до него? Всё это время… всё было частью твоей изощрённой мести?!
Я жестом охватываю всё вокруг: их взгляды, их игру, их предательство.
– Всё это ложь?!
– Нет! – Он делает шаг ко мне. – Именно это я пытаюсь объяснить. Я влюбился в тебя, Беатрис. Да, сначала это было игрой, но наш брак… наша любовь… настоящая, любимая.
Он тянется к моей руке, но я отвечаю по-другому. Громкий шлёпокразносится по залу.
– Как ты мог? – Я смотрю на лица его семьи, его людей, пытаясь увидеть хотя бы намёк на раскаяние. – И вы все знали? Вы все были в этом замешаны?!
– Беа, я не знала, клянусь! – Серафина умоляет меня, её лицо залито слезами.
– Габриэль давно это планировал, Беа. – Голос Розетты звучит с ледяной насмешкой. – И ничто не могло встать у него на пути. Даже ты.
Она делает паузу, давая мне осознать её слова, а потом, склонив голову, ухмыляется.
– Ты правда думаешь, что его любовь настоящая?– Она лениво наклоняется ближе, её голос становится шелковым, но ядовитым. – Если он до сих пор спит с другими женщинами, dolcezza – милая?
– Розетта, нет! – кричит Габриэль.
Но слова уже сказаны.
Видео, на котором ещё мгновение назад мелькали наши с Габриэлем детские фотографии, внезапно прерывается. В зале стоит мёртвая тишина. Я с ужасом наблюдаю, как на экране голая Анджела забирается на Габриэля, её тело прижимается к нему, и они начинают заниматься сексом.
В комнате раздаётся коллективный вздох. Стоны, с которыми она произносит его имя, вонзаются в моё сердце, словно осколки разбитого стекла.
Я не могу оторвать взгляд.
Перед глазами вспыхивает воспоминание – нечто подобное случилось на свадьбе одного из моих клиентов. Запись, скандал, публичное унижение. Тогда это казалось мне кошмаром, но сейчас… сейчас это моя реальность.
Это шутка. Это просто…
Воздух становится густым, плотным, как вата. Время замедляется, и я едва дышу. Громкий крик Габриэля прорывает оцепенение. Он бросается к сцене, но я уже ничего не слышу. Всё приглушается, кроме гулкого стука собственного сердца.
Анджела… плачет?
Я вижу, как Федерико кричит на неё, размахивая руками, а Ренцо ловит его, не давая подойти ближе.
Я зажимаю уши ладонями, но это не помогает – сердце бьётся так громко, что заглушает весь хаос вокруг. В зале начинается настоящий беспорядок. Отец в ярости хватается за лацканы пиджака Габриэля, крича на него, его голос сливается с голосами остальных членов моей семьи. Клара прижимает к себе Майю, поворачивая её лицо от экрана, нежно закрывает ей уши, пытаясь защитить от происходящего.
Тяжёлое дыхание эхом отдаётся у меня в голове. Несколько мужчин удерживают Федерико, не позволяя ему подойти к Габриэлю, но взгляд у него бешеный – он готов разорвать его на месте.
А я просто стою. Не двигаюсь.
И медленно, мучительно осознаю: всё, что было между нами, всё, что я чувствовала… всё оказалось ложью.
Я вырываюсь из оцепенения, когда мой дед хватает меня за руку и грубо тащит прочь от толпы, к выходу из главного зала. Его пальцы впиваются в мои плечи, он трясёт меня так сильно, что моё тело поддаётся его рывкам.
– Посмотри, что ты натворила! – его голос полон ярости. – Ты всегда находишь способ опозорить свою семью!
