Краем глаза Марфа заметила, что отличник Семен вьется возле красавицы Наташи, видимо, измышляя, как бы ловчее пригласить ее на танец и опасаясь отказа. Напрасно он боится! Наташа – девочка отзывчивая, добрая, она планирует поступить в районное медучилище, и эта требующая большой самоотдачи профессия ей очень подходит. А Сема, разумеется, продолжит династию и станет педагогом – как его отец, дед и прадед. Марфа не была уверена, что поддержание семейной традиции – хороший выбор для мальчика. Этот яркий и амбициозный юноша ее тревожил. Было в его характере что-то неуловимо пугающее, какой-то надлом, скрытая истерия. Разве можно к детям с собственной разверзнутой пропастью в душе?
А вот и Симочка – нежная ранимая девушка, смотрящая на мир огромными влюбленными глазами. Учительница проследила ее взгляд и с досадой констатировала, что направлен он отнюдь не в абстрактное пространство, а конкретно на Семена. Романтичной натуре не место рядом с чуждым сантиментов карьеристом и прагматиком. Но разве наше сердце когда-нибудь выбирает того, кто нам действительно подходит, особенно в юности? Невзначай вспомнив полученное не так давно известие о смерти Вячеслава Кандышевского, с которым были связаны и самые прекрасные, и самые болезненные переживания ее собственной молодой поры, Марфа еще больше помрачнела…
Примеченные невидимые связи невольно обеспокоили учительницу. Понаблюдав еще немного, она убедилась, что имеет место даже не треугольник, а параллелограмм – за Симочкой, стараясь слиться с тяжелой бархатной шторой, угрюмо следил глазами Руслан. Он собирался стать священником, но монашеского обета, судя по жарким взглядам на едва округлившиеся девичьи прелести, не планировал. Что ж, священнослужение теперь опять престижная стезя, по всей России начали восстанавливать храмы и духовные семинарии. Марфа себя по-прежнему считала атеисткой, но вид пустой и заброшенной вежинской церкви ее удручал, пробуждая одно из самых неприятных воспоминаний детства. Как же давно это было!
Марфа родилась вскоре после революции и, за исключением нескольких лет учебы в Ленинграде, всю жизнь провела в сельской глуши. Она смотрела, как ее выросшие ученики покидают родные места – большинство уезжали в райцентр, некоторые – еще дальше. Ее собственные сыновья оказались так далеко от отчего дома, что лишь редкие письма напоминали матери об их существовании. И – удивительное дело – она радовалась такому положению вещей. Незадолго до своей смерти Агата посоветовала Марфе вместе с семьей покинуть Вежино, назвав его проклятым местом. Она ушла в иной мир, так и не поделившись с дочерью тайнами прошлого, но Марфа, любившая ясность во всем, об этом отчего-то совсем не жалела…
Танец закончился, и учительница не спеша двинулась по залу. Из распахнутых настежь окон одуряюще пахло свежестью, летним вечером и сиренью, заглушая неизбежные при таком скоплении разгоряченных танцами юных тел запахи пота и возбуждения от еще не осознанных плотских желаний. Чуткий учительский слух, привыкший улавливать малейшие шевеления в классе, поймал жаркий шепот Семена, уговаривающего Наташу уйти с ним вместе. Наверное, хлебнул в туалете самогона, иначе с чего б ему вдруг так осмелеть, нахмурилась Марфа. Согласится девушка или нет? Учительница замедлила шаг, но сквозь грохот музыки больше ничего не сумела расслышать. Во времена ее молодости столь скандальная идея – уйти вдвоем с выпускного – никому бы и в голову не пришла. Хватит ли у Наташи благоразумия?
