Мы попытались открыть капсулу, но она не поддавалась. Тогда я решил попробовать воздействовать на неё с помощью анализатора, изменив настройки. В этот момент экран мигнул, и на нём появилась странная последовательность символов – нечто среднее между древними письменами и техническим кодом. Лина достала блокнот и быстро зарисовала их. – Похоже на шифр, – сказала она. – Может, Система пытается с нами общаться? Макс рассмеялся. – Или кто-то из старших решил нас разыграть. Я внимательно рассмотрел символы. Один из них был похож на тот, что я видел на стене в секторе D-2 – круг с линией. Сердце забилось быстрее: совпадения не бывают случайными.
Мы решили не трогать капсулу до утра, чтобы не привлекать лишнего внимания. Макс ушёл, а Лина осталась у меня. Мы обсуждали, что это может быть: часть старого оборудования, послание из прошлого или даже сигнал снаружи. Лина предположила, что если капсула реагирует на прикосновения, возможно, она откроется только в определённых условиях. Я согласился, хотя внутри росла тревога: что, если мы уже нарушили какой-то запрет?
Ночь прошла беспокойно. Мне снились странные образы: я иду по длинному коридору, стены которого покрыты символами, а в конце – дверь, за которой свет. Я тянусь к ручке, но она растворяется у меня в руках. Проснувшись, я долго не мог понять, сон это был или воспоминание. Лина уже ушла, оставив записку: «Пошла в архив, попробую найти что-то похожее». Я решил заняться обычными делами – ремонтировать панели, проверять датчики, чтобы отвлечься от мыслей о находке.
В обед меня вызвали в главный зал. Там собрались несколько человек, включая старшего техника и двух операторов Системы. На столе лежала капсула. – Это ваша? – спросил старший техник, глядя на меня с подозрением. Я кивнул. – Нашёл в мастерской. Не знал, что это. Оператор Системы подключил к капсуле свой прибор, но результат был тот же: «Объект не идентифицирован». – Странно, – сказал он. – Обычно Система знает всё, что находится внутри купола. Старший техник задумался. – Возможно, это часть старого оборудования, забытая при последней инвентаризации. Но на всякий случай оставим её под наблюдением.
Меня отпустили, но я чувствовал, что за мной теперь будут следить внимательнее. Вечером Лина принесла распечатку из архива – старую схему купола, на которой были отмечены зоны, давно закрытые для посещения. – Смотри, – сказала она, указывая на один из секторов. – Здесь раньше была лаборатория. Может, капсула оттуда? Я внимательно изучил схему. Лаборатория находилась рядом с мастерской, где я нашёл капсулу. – Думаешь, стоит туда сходить? – спросил я. Лина кивнула. – Если хочешь узнать правду, другого пути нет.
Мы договорились отправиться туда ночью, когда Система переходит в режим минимального контроля. Я подготовил инструменты, Лина взяла фонарик и блокнот. Мы шли по пустым коридорам, стараясь не шуметь. Вход в лабораторию оказался заколочен, но одна из панелей легко поддалась, стоило только надавить на неё в нужном месте. Внутри было темно и пыльно, воздух казался застоявшимся. Мы осветили помещение и увидели столы, покрытые старыми приборами, ящиками с инструментами и бумагами. На стене – тот самый символ: круг с линией.
Я подошёл ближе, провёл пальцем по поверхности – символ был выцарапан, а не нарисован. Лина сфотографировала его на свой старый коммуникатор. – Здесь что-то случилось, – сказала она. – Может, кто-то пытался оставить сообщение? Мы обыскали лабораторию, но ничего похожего на капсулу не нашли. Зато обнаружили старый журнал, в котором на последних страницах были те же символы, что и на экране анализатора. – Это шифр, – уверенно сказала Лина. – Нужно расшифровать.
