Гельсингфорсские перезвоны - страница 2

«Дедушка, мы шли мимо и услышали необычные звуки. Красиво! Что это было?» – Они с удивлением рассматривая маленькие золотистые колокола и с потемневшими от старости боками колокола покрупнее. «Никогда не приходилось так близко видеть колокола,» – смущенно произнес кто-то из группы. «А я и звучания такого стройного не слышал, – раздался второй голос, – в наших кирхах колокола не поют хором, а только по одиночке». «Красавцы, и все такие разные…» – добавил третий голос.

Старик мысленно расставил все голоса по партиям, определив два баритона и один бас. Говорить ему не хотелось, вопросы казались праздными и не серьезными. Он продолжал свое дело по настройке колоколов и не поворачивался к присутствующим.

«По-моему, старик занят делом и не стоит его отвлекать», – посоветовал друзьям первый голос. «А так бы хотелось узнать, как можно одновременно звонить во все… семь колоколов – быстро подсчитал их количество второй голос. – Кто вообще учит такому делу?»

«Природа учит и учителя, – неожиданно заявил третий. – Видите, у него висит картинка с изображением. Святой какой-то среди цветов на лесной лужайке. А цветов-то, цветов – море!» «Так это ж колокольчики!» – угадал первый голос и засмеялся…

«Смейтесь-смейтесь, – подумал старый звонарь, – а ведь последний „бас“ оказался догадливее двоих „баритонов“, – вдруг заключил он. – Если первый толчок в ученике закладывается учителем, и основы игры им усвоены, дальше дело – за собственным сердцем, восприятием мира, природы и умением слушать. Не последние в этом учительском ряду – и сами колокола…» Звонарь прищурясь посмотрел на непрошенных гостей. Подслеповатые глаза его казались выцветшими, почти молочного цвета. Неожиданно он жестом подозвал гостя-обладателя самого низкого голоса – и показал ему, как извлекаются звуки из самого большого колокола.

Нога звонаря мягко и пружинисто, с равными интервалами, нажимала на педаль благовестника. Уступив свое место гостю, звонарь беззвучно продолжал отбивать такт правой ногой. Подошли поближе и два баритона. Старик показал им партию левой руки на натянутых как струны тросах, управляющих средними по величине колоколами. Гости поочередно попробовали сыграть так, как показал им старик. Тот, кто пробовал вторым, не захотел останавливаться, потому что вдруг услышал сочетание своей игры с равномерными ударами большого колокола и… заслушался. И тогда старый звонарь легко подхватил связку зазвонных колокольчиков и украсил все звучание высокими прозрачными трелями…

Гости ушли очень довольные. А старому звонарю предстояло закончить начатое дело. «Учить… учиться, обучить – обучиться, – не одно ли и то же? Один учит ремеслу, другой – терпению, а то как же! – Все учатся друг у друга чему-нибудь!» Старик привычно рассуждал сам с собой. И вдруг мысль поменяла русло. «Чему же я от вас научился, чего постиг, дорогие мои?» – звонарь обвел взглядом золотисто-темноликий коллектив своих верных друзей.

Мягкая нежданная трель возникла в воздухе и что-то нежно пропела в ответ. Рука старика по-прежнему сжимала связку тройки малых колокольчиков, но была неподвижна.

«…Наверное, я научился хорошо слышать, – тут же сам себе в ответ прошептал старик. Он устал думать и захотел услышать собственный голос. Но так, чтобы слишком не нарушать тишину. – Слышать даже то, что не звучит… – продолжал нашептывать он. – Как сейчас!