Вначале в его голове все было как в тумане, но постепенно вновь стало обретать очертания. Поэтому когда Люба внесла длинный вычурный свиток, удостоверяющий, что наш Миша снялся в фильме «Ричард Львиное Сердце» и может получить гонорар, Вася сделала ей знак без всякой помпы положить свиток на холодильник.
К счастью, Миша в конце концов вспомнил нас и узнал, он вновь встал на рельсы, и жизнь покатилась по своей колее.
Он жил очень долго и беспечально, в высшей партийной школе преподавал он марксизм-ленинизм, написал монографию о профсоюзном движении в странах социалистического содружества, выпустил брошюру под заголовком «Нейтронной бомбе – нет!», много ездил по стране с лекциями о международном положении от общества пропаганды, разучил на аккордеоне еще одну песню – «Уральская рябинушка». Он дожил до глубокой старости.
А когда пришла его пора, Вася чудом услышала, как он сказал младшему брату Фиме:
– Я скоро умру, – сказал Миша, – и хочу открыть тебе тайну. Я совершенно не тот, за кого вы меня принимаете.
– В каком смысле? – удивился Фима.
– Я много лет прожил с вами, – с трудом уже произнес Миша. – Я с вами делил и стол, и дом, и супружеское ложе. Я растил вас, кормил, обучал и одевал. Но я так и не понял, какое вы ко мне имеете отношение. Я путник пустыни, друг креста, жезл, поражающий еретиков и отступников, гордившийся тем, что в жилах его текла англо-саксонская кровь…
Он умер на заре, гаснущим взором окинул он каменную страну, где оказался по нелепой случайности, где пространство всегда было тесным ему и тополиный пух летел в открытые окна с большого тополя, у которого втайне от нас он просил помощи и чуда.
Мы похоронили его с воинскими почестями, омыли морской водой, обули в привязанные ремнями подошвы, укрыли плащом и положили с ним рядом сложенный зонт, ветки для костра, снежные травы, крыло орла, одно весло, курительную трубку, медные латы, сумрак дня, месяцы войны и свиток, в котором говорилось, о том, что он снялся в фильме «Ричард Львиное Сердце» и может получить гонорар.
Глава 3
Мой неродной дядя Витя и бабочки
Однажды мне приснилось, что за мной гонится голова на ногах, а я от нее убегаю. Ноги у меня чугунные, я ими еле ворочаю, а эта голова такая прыткая – сама запыхалась, лоб у нее вспотел, уши пылают, однако вот-вот меня догонит, и я не знаю что сделает.
Неизвестность в этом случае пугает больше всего. Что можно ожидать от головы на ногах: или оскорблений, или подскочит как-нибудь, извернется и цапнет.
На свои ночные кошмары я как писатель возлагаю большие надежды. Иногда во сне мне являются гениальные фразы – ужасно глубокомысленные. Я их, не зажигая света, каракулями записываю в блокнот, который специально для этой цели храню под подушкой.
Однажды мне снилось, старательным детским почерком в разлинованной тетради кто-то медленно выводит: «Так, давая всему уйти, чистыми руками трогаем Землю и все, что на ней».
Или снится, что я живу в коммуналке, и вдруг среди ночи в коридоре громко зазвонил телефон. Я босиком бегу, хватаю трубку – я почему-то догадалась, что это мне. А я никак не могла придумать название к одной радиопередаче, все думала об этом, думала и во сне и наяву! Вдруг слышу в трубке до боли знакомый, хорошо поставленный голос артиста Левитана. Со своей легендарной артикуляцией и приподнятой торжественностью он произносит мне прямо в ухо:
